Ситуация на фронте - итоги апреля

Рубрика не выходила уже достаточно давно — со времен взрывов в Балаклее и очередного локального обострения на южном участке фронта.

Сейчас температура та же, что и была в среднем по больнице за год — пат на ноле, никакого реального продвижения переговорного процесса, позиционная война под мантры об отсутствии альтернативы у Минска и «перемирие» к очередной дате (пасхальное, новогоднее, первосентябрськое), которое живёт меньше суток. Обе стороны продолжают заниматься военным строительством, наращивать группировку в красной зоне и вести боевые действия в ключевых участках фронта — у Светлодарской дуги, у треугольника возле Донецка, у Горловки и в традиционных болевых точках, как то узел Марьинки-Красногоровки. Плюс традиционно добавляется приморское направление, пишет Кирилл Данильченко в "Петре и Мазепе".

Потери у ВСУ за март, по разным данным, — 35–38 человек погибшими. Однако это не только боевые в зоне АТО, но и небоевые вне её (аварии, сердечные приступы, хронические болезни, самоубийства, криминал). За первую декаду апреля цифры соответствующие (мы знаем о 6 боевых эпизодах и как минимум 7 небоевых) — в целом по ВСУ число потерь достаточно прозрачно и открыто. За месяц количество раненых  может доходить до 150-190 человек – некоторые позже будут списаны медицинскими комиссиями или переведутся в части обеспечения, так что итоговые безвозвратные потери могут быть выше.

Но они вполне на виду. И даже смерти на санитарном этапе или инвалидность достаточно реально оценить, не имея доступа к информации оперативного уровня. С боевиками же всё не так очевидно — даже если принимать всерьёз истории Ходаковского о 50 безвозвратных по всем корпусам ЛДНР в сутки (убитых, раненых, уволившихся, больных) или углубиться в сообщения о некомплекте по частям гибридов до 40%, то официальных цифр никто не найдёт. Будет масса бреда о наемниках, поляках, ЧВК, диверсантах ВСУ, неграх на БТР, накоплениях танков и САУ, но как только дело доходит до официоза по своим же павшим, то ничего кроме «один погиб, один ранен, трое воскресло» вы не найдете. Хотя только по памятным топикам и в социальных сетях за тот же март идентифицированы десятки погибших бойцов гибридной армии, включая командиров ротного звена и граждан РФ.

А причины достаточно просты — разница в долгосрочной стратегии. Россиянам невыгодно светить реальные потери — именно оттуда растут ноги у запретов на разглашение и у самых диких слухов. Официально признавать, что Великая и Прекрасная Россия третий год воюет со «страной 404» за несколько райцентров и пгт, устроив себе персональный Афганистан в 100 км от чернозёмной полосы, немного ломает слаженный хор из Кремля о вставаниях с колен и борьбе с врагами на дальних подступах. Есть ещё один момент — на оккупированных в результате гибридной войны территориях проживали более 4 миллионов человек. Это на секундочку, до 10% от всех жителей Украины. Даже сейчас, после того как беженцами стали от трети до половины местных, это самый большой непризнанный анклав на планете.

Задача номер один для кремлёвской пропаганды — поставить максимум местных  в строй, а оставшихся повесить на бюджет нашей страны в виде переселенцев или получателей социальных выплат. Именно для оставшихся на территории ЛДНР беспрерывно транслируется бред о подготовке ВСУ к наступлению, о нескольких сотнях обстрелов в месяц, карателях, войсках НАТО в Мариуполе, турецких инструкторах и прочая клюква. Реальные же потери и то, какой процент от них занимают кадровые россияне и наёмники, есть элемент государственной тайны. Потому что задача стоит — максимально направить обнищавших местных в «корпуса», а не разрушать остатки морали сообщениями, что они будут служить расходным материалом в тяжелой позиционной войне месяц за месяцем. Страх и ложь, два рычага долгосрочной стратегии России — стратегии создания альтернативной реальности с военным психозом, диктатурой и консервацией существующего положения дел, когда любые внутренние проблемы будут списываться на Сирию или Украину. Период низких цен на углеводороды, санкции и охлаждение отношений с Западом требуют классических проверенных временем решений — тоталитарное ручное образование, а ля Северная Корея, чьи лидеры угрожают идти на Варшаву через Киев и решить проблемы с англосаксами, подходит идеально.

Долговременная же стратегия Украины — максимальное выключение из уравнения РФ и наёмников оттуда с одновременным поднятием ценника на содержание анклава. Неважно — при помощи элементов блокады, расширения санкций, перекрытия пунктов пропуска, сноса поста ГАИ на ЯБП артиллерийским огнем. Или, например, максимального уменьшения «серой зоны» для того, чтобы противник месяцами сидел под миномётным огнем, а ВСУ, пользуясь длинной, по сравнению с ЛДНР, «скамейкой запасных», отсекали подходы, коммуникации, расстреливали ПТУР-ами машины снабжения и ставили перед жителями непризнанных анклавов простой выбор — гнить в окопах за 15 тысяч рублей или уезжать из «недореспублик».

Даже при возможном желании скрыть потери, сделать это в ВСУ, где через три дня всплывают видео с захваченных «Алмазов», а через пару часов мы знаем фамилии павших, нет ни возможности, ни инструментов. Да и, в принципе, нет нужды. 30-40 человек погибших в месяц в марте — это самые обширные потери с лета 2016 года, но они по-прежнему в рамках статистики смертей от гриппа и не оказывают даже тактического влияния на ход конфликта. При этом ни одна задача войны на истощение, стоящая перед Россией, не была выполнена — экономика Украины растёт, углеводородный шантаж не удался, для консервации ситуации не требуется мобилизации, а ни в одном обострении от Марьинки до «Алмазов» и Светлодарской дуги поле боя не осталось за гибридной армией.

По поводу пожара на 65-м арсенале РАО в Балаклее несколько источников называют разные цифры ущерба. От 220-300 млн грн до таких же сумм, но в долларах. Утеряны ракеты ЗМ9, 152-мм артиллерийские и 125-мм танковые снаряды, мины — достаточно обширная номенклатура боеприпасов. Что бы ни было причиной возгорания и детонации — диверсия или нарушение правил безопасности, эта проблема не из тех, которые можно решить в сжатые сроки. На большинстве арсеналов от трети до половины запасов превысили все возможные сроки хранения. По факту любые манипуляции с боекомплектом на складах РАО — это уже разминирование, а речь идёт о тысячах и тысячах тонн. 

Тот же 65-й арсенал в Балаклее ещё до войны нуждался в 300+ млн грн — наладить вопросы пожарной безопасности, расчистить залежи гнилья на грунте, провести инфраструктуру для возможного пожаротушения. Деньги, кстати, так и не выделили, но если вспомнить, что нужны ещё и средства на вывоз б/к, на его утилизацию, на создание новых подземных хранилищ с валами, на охрану и наблюдение при помощи видео, то порядок цифр для изменения ситуации становится понятным. А редакция напоминает, как несколько месяцев назад в информационном поле бушевала зрада, когда утилизировали ПЗРК «Стрела» и мины по программам и на деньги западных партнёров. Мол, нельзя этого делать во время войны. Жизнь, оказывается, намного сложнее, чем наше представление о ней.

На фронте локальные стычки — в среднем 35-45 эпизодов в сутки, эпизодическое использование артиллерии, рейдовые и рекогносцировочные действия малых групп. В ОТУ «Мариуполь» столкновения от Широкино, Водяного и Гнутово по линии Чермалык — Павлополь и вплоть до Докучаевска, Марьинки и Красногоровки. В основном беспокоящие обстрелы, работают автоматические гранатомёты, тяжелые пулемёты, ЗУ-23\2 на автомобилях. Обе стороны шатают ЛБС огнём из бронемашин, достаточно широко применяют и 82 и 120-мм миномёты. Крайне активизировались снайперы — есть участки фронта, где невозможно передвигаться вне ходов сообщения и укрытий. На приморском направлении несколько раненых бойцов ВСУ, двое за 18 число от прихода миномётной мины в Чермалыке.

В зоне ответственности ОТУ «Донецк» активность вблизи вентиляционного ствола шахты «Бутовка» (там у ВСУ потери), в районе треугольника Пески, Опытное, Водяное, дуэли близ ЯБП и развязки. Прилёты как по направлению к «промке» и по Авдеевке, так и по порядкам гибридной армии. Из-за линии фронта приходят данные о потере уже второго командира взводного и ротного уровня в этом секторе — Александра Жижки, который погиб в боях от 14 апреля 2017-го. Именно здесь большинство эпизодов работы 120-мм миномётов, РСЗО и крупнокалиберной ствольной артиллерии. Канонада, конечно, не дотягивает до боев прошлой весной или обострения за «Алмазы», но насыпают регулярно, особенно часто — с наступлением темноты. Беспокоящий огонь из танков по передовым ВОП; мобильные огневые группы из БМП или нескольких «Васильков» на авто, которые ведут хаотичный огонь по передку, группы снайперов и пуски ПТУР (в секторе регулярно находят проволоку от ракет) пытающиеся поразить вскрытые огневые точки. Под Зайцево не стихает перестрелка — в основном стрелковое и гранатомёты, но приходят и мины.

На севере относительно спокойно — спорадические перестрелки стрелковым оружием и гранатомётами в Крымском, Сизом, Станице Луганской, Катериновке и Попасной. Тут традиционно самый «мирный» сектор — значительная активность малых групп и диверсантов в «зелёнке», но минимальное применение тяжёлого вооружения. В целом, по всему фронту продолжается оперативная пауза — даже по сравнению с мартом количество обстрелов и ожесточение позиционных боев значительно упало. В следующем выпуске мы подробно рассмотрим передачу в ВСУ и ГПСУ техники (там несколько позиций, начиная от РЛС заканчивая санитарными автомобилями и двуосными бронемашинами), а также боевую подготовку частей и соединений, включая авиацию — идёт достаточно обширная работа.

Основная причина пата на Востоке не только военная, но и политическая — россияне просто тянут время, не желая признавать очевидное. Любые фантазии о распаде Украины или продавливании интересов РФ силой при потерях 300-400 украинских бойцов в год на фоне растущей экономики, однозначного провала досрочных выборов и избавления от газового шантажа — есть утопия. Самое главное, чего добилась Украина — в обозримом будущем любая пророссийская партия будет набирать минимальный за 25 лет процент голосов, о чём говорят и опросы, и местные выборы. На фоне недавнего 2-3 места коммунистов в Раде годами и доминирования ПР сегодня практически любая политическая сила, способная сформировать коалицию, включая махровых популистов, вынуждена под давлением общества быть подчёркнуто проукраинской, продолжать децентрализацию и усиливать армию. Идёт торговля за портфели, рычаги влияния или нужные законы для ФПГ, но вектор уверенно изменился. Это значит, что ни одна наша жертва на фронте не была и не будет зря. Несмотря на страшную цену, ВСУ выигрывают для страны самое ценное на сегодня — время.