Война на Донбассе: первые итоги мая

Столкновения на фронте идут в дежурном режиме. В целом перемирие вроде бы есть — огневая активность минимальная, реактивная артиллерия не привлекается, общевойсковых боёв, помимо беспокоящего огня и возни за нейтральную полосу, не ведётся.

А в частностях присутствует канонада крупными калибрами и разовые потери у боевиков под Докучаевском от прилёта одной мины в пять человек; артиллерийский и танковый обстрел на постах под Горловкой, где павший у «Айдара»; погибший у 79-й у Павлополя. Кроме того, разведка 137 ОБМП попала в засаду в рейдовом выходе у Новотроицкого и «Докуча» — во встречном бою у нас двое погибших, один из них скончался на госпитальном этапе, противник также потерял одного бойца. Пишет Кирилл Данильченко в «Петре и Мазепе».

Возникает вполне логичный вопрос. С одной стороны понятно, что десяток человек погибших на участке в 430 км — это вполне в рамках беспокоящего огня. С другой стороны, ведь у нас очередное перемирие и позиционная фаза? Стоит ли вообще рисковать жизнями и покидать линию опорных пунктов, или стоит закапываться в блиндажи в три наката и ДЗОТЫ.

Здесь есть нюансы. Позиционная фаза как раз и не означает, что люди обязаны сидеть на опорных пунктах как привязанные и наблюдать в бинокль. Ведутся мероприятия по созданию полосы обеспечения — единой системы огня, рокадных дорог и инженерного оснащения в первой полосе, которую всегда можно и нужно улучшить. Ведётся инженерная разведка местности — не поставил ли противник фугасов и мин за ночь. Сапёры на передке специальными зарядами тянут траншеи в сторону врага. Работает рекогносцировка — продвигается ли та сторона вперёд, стоит ли, вообще, идти ли по этому маршруту и конкретно этой балке. Ближе к нейтралке прижимаются операторы БПЛА — эти несколько сот метров запаса полёта помогут поймать жирную цель в тактической глубине. Идёт борьба за «серую зону» — война патрулей, секретов и сапёров.

Кто захватит в ней инициативу, сможет выводить туда снайперов, миномёты и автоматические станковые гранатомёты, удобно располагать оптику и корректировщиков, проделывать проходы в минных полях противника. Будут комфортно себя чувствовать команды ПТРК в серой зоне — выдавят с линии капониров бронемашины, ибо попробуй заправь, пополни боекомплект и обеспечь им ротацию для поточного ремонта под постоянной угрозой. Так что пока не прилетел волшебник в голубом вертолёте, стойкому прекращению огня поможет только миссия ООН или развод сторон. Миротворческую миссию блокирует Кремль, а развод сторон физически невозможен, потому что в освободившуюся зону проникнут с обеих сторон диверсанты, сапёры и снайпера. В итоге, приходится продолжать работать и вполне ожидаемо нести потери. Иногда на минах, иногда от удачного прилёта, иногда от боевых травм или неосторожного обращения с оружием. Но жертвы неизбежны, пока войска находятся на расстоянии визуального контакта, да и никто не застрахован от них после развода сторон: ПМН, различные мины-ловушки и фугасы, которыми нашпиговано всё на востоке, будут собирать свою жатву ещё годами.

Хотя тенденцию рассмотреть достаточно просто. Выглядит она частенько так, как на видео. Да, в ВСУ случаются залёты в рейдовых группах и у разведки — с одним-двумя ранеными или убитыми. А тут какие-то неизвестные миномётчики сжигают одну БМП и тяжело повреждают вторую бронемашину гибридной армии РФ, корректируя всё это дело с БПЛА. За несколько минут набив техники на полмиллиона долларов. Обращает на себя внимание как качество оптики и картинки, так и точность попаданий. Совсем недавно вид с китайского беспилотника, который чаще всего встречался на Донбассе, выглядел как размытые пятна, а теперь видно каждую веточку на броне. И это не рядовое видео — таких только в сети с зимы появилось под 20 штук. От водовозок и бортовых грузовиков до КСП и станций РЭБ. Десятки переданных в войска беспилотных аппаратов делают свою работу. Десятки станций контрбатарейной борьбы делают свою работу. Сотни снайперских винтовок в разных калибрах с ночной оптикой делают свою работу. Только за последние месяцы у противника двое погибших комбатов, последний случай — позывной Лунь, комбат 5 ОМСБР, гибли командиры роты на юге — это как нельзя лучше иллюстрирует, за кем инициатива на линии боевого соприкосновения, а кто призадумался о жизни. По «железу» — связи, высокоточному оружию, снайперским винтовкам, БПЛА — Украина постепенно на голову превосходит «республики», а кадровых россиян с «Краснополями» вместо наёмников и командировочных на каждую высотку и каждый ВОП не напасёшься.

По поводу того, что Украина не может соперничать с РФ в Азовском море и не обязательно строить там базы — было такое громкое интервью советника Зеленского по обороне. Но тут такая ситуация — много кто не может противостоять на равных своему вероятному противнику. Тайвань, например, не может Китаю — ни по экономике, ни по оперативным возможностям, ни по мощностям промышленности. Правительство пыталось закупать подводные лодки в Голландии, но под давлением КНР те расторгли контракт, американские поставки подлодок тоже отстают от графика. Поэтому старые американские и французские фрегаты, американские же эскадренные миноносцы, модернизация, противокорабельные ракеты.

География, ничего личного — морской державе жизненно необходимо защищать побережье. Тунис на свои 1148 км береговой линии располагает четырьмя десятками патрульных и ракетных катеров, тральщиков и китайских судов класса «Шанхай-2». Может ли он противостоять ВМС Италии? А вертолётоносцам и ударным корветам немецкой постройки Египта? Ну тогда ладно — распродаём сухие доки и с молотка ракетные катера, раз такие дела. А сколько, кстати, украинских боевых кораблей на свыше 700 км побережья Азовского моря? Мариупольский отряд морской охраны, где «флагман» старичок «Донбасс» 1982 года постройки, две «Гюрзы», буксир и плавучая казарма. А если не РФ, а два десятка неизвестных катеров под флагами «ДНР» и под прикрытием неизвестных вертолётов начнут беспокоить нам фланг сил ООС, ставить там мины, наносить огневое поражение — дадим им интервью или споём гимн, как в 2014 году?

Контроль над побережьем всегда берётся изнутри наружу. Сначала реки, по которым мы возим зерно, сырьё и металл — для сырьевых экономик жизненно необходимо контролировать устье река-море. Дальше катерные группы на обоих морях — под них соответствующая ремонтная и управленческая инфраструктура, тот самый оперативный центр в Очакове, который строят американцы. На этом этапе в регион перебрасывается ПВО, а под его зонтиком натаскивается на работу по прибрежной зоне дежурная авиация. Но основное — это корабельный состав, ты не будешь наносить удары ПКР или поднимать в воздух «грачи», пожирающие тонны керосина, по любой лоханке, зашедшей в прибрежные воды. Досматривать нарушителей и демонстрировать флаг всё равно будут патрульные суда.

Причём, разного класса — как с хорошей мореходностью и автономностью, способные совершить переход из Одессы до Босфора, конвоируя торговцев или прикрыть нефтяные платформы в море, так и маломерные, по сути, абордажные платформы. И то, что через года два начнёт поступать на вооружение ПКР «Нептун» или вертолёты уже отрабатывают постановку мин в Приазовье, не значит, что нам не нужны вымпелы в море. Даже если это будут «Safe Boat», переданные недавно ДОЗОР — небольшие катера до 10 метров, работающие в Береговой охране США. Как, в принципе, и создание в составе самого ДОЗОР нескольких отделов морского спецназа, подразделений охраны порта и абордажных команд — это сугубо реакция на действия РФ в регионе. Команды двух «Айлендов» окончили курсы английского в Одессе и убыли в США. Если процесс передачи пойдёт штатно — отгрузят ещё два патрульных катера. К тому времени будут готовы очередные «Гюрзы-М» и десантные «Кентавры». И только тогда пора начинать думать о воздушных носителях для «Нептуна», о программе корветов, ракетных катерах и тральщиках с запасом хода, чтобы создавать боевые группы, способные оперировать в исключительной экономической зоне. Всё это время катерным группам нужна база, а не плавучая казарма, нужны базы для РЛС рот, нужны роты охраны, суда заправщики и буксиры. Всё ещё неспособны на равных противостоять вероятному противнику, но необходимы, чтобы наращивать присутствие и контроль в регионе. Это азы, как помыть руки перед едой или сходить в душ, даже немного неудобно об этом писать. Это не избыточное имущество и не имитация — это очередной этап достаточно длительного пути. Прекратить притворяться государством, а быть им.