Разведение в Золотом: что происходит на линии фронта, - ФОТО

В прошлую пятницу, 1 ноября, закончилось разведение украинских войск и боевиков «ЛНР» возле города Золотое в Луганской области.

Город, по сути, представляет собой агломерацию нескольких поселков, и линия разграничения разрезает эту агломерацию на две части. Разведение вызвало недовольство военных, местных жителей и ветеранов войны — они назвали его «капитуляцией» и сдачей национальных интересов. Однако, командование ООС начало отводить бойцов 29 октября. Наблюдали за разведением патрули ОБСЕ. По заданию theБабеля фотограф и военный корреспондент Олесь Кромпляс побывал на передовых позициях в окрестностях поселка Золотое-4. Он спросил у бойцов 72-й ОМБр, что они думают о происходящем, и описал свои впечатления.

Схему разведения войск на участке № 2 обнародовал главный редактор издания «Цензор.нет» Юрий Бутусов.

КАК ПРОХОДИЛО РАЗВЕДЕНИЕ В ЗОЛОТОМ

1 октября
Президент Владимир Зеленский объявил, что Украина согласилась с «формулой Штайнмайера». На «формуле» настаивала Россия: согласие Украины она выдвинула как условие встречи «нормандской четверки», где лидеры Украины, России, Франции и Германии могли бы обсудить пути окончания войны на Донбассе. Кроме того, представитель президента России заявил, что дату встречи они готовы обсуждать после того, как Украина отведет войска в районе городов Золотое (Луганская область) и Петровское (Донецкая область).
10 октября
В Золотое приехали ветераны полка «Азов» и заявили, что сами займут оборону, если украинская армия оставит свои позиции. Через несколько дней ветераны войны провели в Киеве марш «Нет капитуляции!», где они протестовали против «формулы Штайнмайера».
27 октября
Бывший командир «Азова» Андрей Белецкий пообещал, что в Золотое приедет «десять тысяч» людей, если ветеранов выгонят из поселка. На следующий день штаб ООС объявил режим «желтый» в районе проведения операции: бойцы ВСУ получили право проверять документы, досматривать транспорт и помещения, применять оружие к тем, кто не подчиняется их приказам.
29 октября
Командование ООС начало разведение, а уже 31 октября заместитель председателя Нацполиции Вадим Троян рассказал, что ветераны «Азова» выехали из Золотого. Золотое начали патрулировать четыре группы полиции и взвод Национальной гвардии. По условиям разведения, отводить войска должны были только после семи дней тишины. Из-за того, что обстрелы в районе Золотого-4 продолжались, войска развели только на так называемом «участке номер 2».
1 ноября
Завершили разведение войск в районе Золотого-4. Разведение войск в районе города Петровское Донецкой области должны начать в ближайшую пятницу, 8 ноября.

Осень на Луганщине холодная. Мерзнем. Холод пронизывает до костей. Высокая влажность: почва не дает воде глубоко впитаться.

Хутор Вольный — это между Золотым-4 и Золотым-5. Действительно «суровый шахтерский край». Шахты строили пленные немцы. Многие из них не пережили этих холодов. Старая хата с чуть теплой печкой. На дворе гниют сараи, выстроенные из шахтных деревянных балок. На огороде ржавеет украденная вагонетка.

Меня пустили на передовые позиции с условием, что не буду волновать солдатский мозг вопросами о разведении. Но спрашивать нет нужды, эта тема сама возникает в разговорах. Я лишь фиксирую обрывки услышанного.

Два дня лазим по разбитым домам, лесопосадкам и инопланетным ландшафтам терриконов. Борюсь с холодом, вечно ломающейся техникой и официальной пресс-службой, которая в очередной раз пытается завести меня на брифинг для прессы на будущем пункте пропуска. На брифинге попросят не фоткать позиции, зачитают официальные бумаги, в которых обязательно будут слова «приказ», «готовность», «соглашения».

До пункта пропуска добираюсь вечером. Пустые ларьки для проверки документов. Гражданских нет, куча полиции. Вдоль среди поля бульдозер роет новые траншеи прямо по старых укреплениях 2016 года. Из земли выглядывают порванные мешки и старые ботинки. Обходим свежие окопы, проходим столбики, на которых завтра появятся знаки «Мины». Прямо через поле выходим к уже нейтральной Катериновке.

Село в мертвой тишине. На въезде стоит полицейская «Нива». С последними лучами солнца авто оставляет Катериновку. Мы остаемся одни между нашими и вражескими позициями, в мертвом селе теперь уже серой зоны.

Олесь Кромпляс

«А смисл був наступать, якщо відступать приходиться?»

«Скажемо прямо: ми в доречність розведення сил не віримо. Усі».

«Ось де ти стоїш, ми втратили нашого товариша. Перші дні як заїхали було. Бой на пару секунд. Наскочили один на одного. Він очєрєдь дав, підскочив, добив і втік. Ми навіть з хати вискочить не успіли. А ти кажеш — розведення. Та ми з місця цього не двинемось».

Олесь Кромпляс

«Розведення — так це ж харашо. Менше стрілять будуть. Я спокойно дослужу».

«Залишили кілька ВОПів взводний опорний пункт. Вони нічого не рєшали. Перейшли з низини на більш вигідні позиції. По суті, повернулися на старі позиції. Нічого страшного не сталося».

«Є тривога. Лічно ми залишаємось на своїх позиціях. Але вдруг і нас рішать відводити».

Олесь Кромпляс

«Хто нам тепер буде вірити? Обіщали не кидати своєї землі і мєсних, а тепер відходимо…»

«Тут багато місцевих за Україну. Тільки вони бояться відкрито виступати. Як прийдуть «ті», церемонитись не будуть. На кого ми їх лишаємо?»

«Ой, та бачили ми таке в 2014-му. Подобна ситуація. Мусора будуть нейтральні. Сєпари зайдуть зразу і ніхто їх трогать не буде».

Олесь Кромпляс

«Якщо подивицця, старіки та женщини з дітьми остались. А чоловіки на тій стороні, в «апалчєнії». Вони думають, якщо ми підемо, тут мир буде. Ага. Уже забули ті часи, коли обізяни ногами двері виламували і все, що хотіли, виносили. Думають, поліція їх защитить, ага, з пісталєтіками, бл*дь».