Портников: Нормандский тупик и украинское будущее

Фото: пресс-служба президента

Владимир Зеленский

Накануне саммита позиции сторон выглядят диаметрально противоположными по целому ряду основополагающих вопросов, которые касаются будущего Украины. Владимир Зеленский хочет прекращения войны, но одновременно не соглашается с российским президентом в том, что касается прямых переговоров с марионеточными администрациями «народных республик». Накануне саммита Андрей Ермак заговорил даже о возможных конституционных изменениях, которые будут касаться прав «отдельных районов» в области децентрализации – и, судя по разъяснениям Ермака, сделают их «более равными», чем все остальные районы страны. Но, опять-таки, у Москвы и Киева могут быть совершенно разные представления о том, как должны выглядеть эти конституционные изменения – да и можно ли будет их добиться при исчезающем парламентском большинстве? В Киеве говорят об амнистии для людей, которые не запятнали руки кровью – но в Москве будут добиваться не просто амнистии, но и возможности активного участия в политической жизни и управлении Донбассом тех, кто активно поддерживал оккупантов.

Да и по энергетическим вопросам такого уж сердечного согласия не наблюдается. Киеву нужен долгосрочный транзит, а Москве – отказ Украины от исков в международные арбитражи и согласие с возвращением страны к энергетической зависимости от России. По большому счету, никакой реальной платформы для взаимоприемлемых договоренностей у Москвы и Киева не существует.

Фото: oilreview.kiev.ua

Тогда для чего же встречаться? Прежде всего необходимо вернуть ситуацию с головы на ноги и понять, что встреча в «нормандском формате» - никакое не достижение, а серьезная политическая ошибка Зеленского и его команды. Эти встречи потому и не проводились, что не было никакой возможности договориться, а вовсе не потому, что у Порошенко и Путина были плохие отношения или потому, что кто-то в Киеве – а тем более  в Париже или в Берлине – был заинтересован в продолжении войны. Профессиональные политики никогда не бывают заинтересованы в проведении безрезультативных встреч. Именно поэтому, когда Зеленский выступил с инициативой возобновления переговоров в «нормандском формате», Владимир Путин говорил о необходимости договоренностей еще перед, а не во время общения президентов и канцлера.

Тогда может возникнуть закономерный вопрос: почему же, если никаких реальных договоренностей достичь не удалось, Кремль согласился на эту встречу? Может быть, Зеленского все-таки «дожали» и он капитулирует?

Но ответить на этот вопрос утвердительно можно только в случае линейного мышления. Политика тем и интересна, что предполагает вариативность тактических решений.

Проведение встречи в «нормандском формате» было необходимо Владимиру Зеленскому для того, чтобы показать своему достаточно далекому от политической логики электорату, что у него получается то, чего не получалось у предшественника – встретиться с самим Путиным.

Я думаю, что Зеленский искренне может не понимать, что нередко не встречаться куда лучше, чем встречаться. И что само общение с российским президентом может приблизить мир – тут он может не лгать электорату, но обманывать сам себя.

Но зачем Путину встречаться с Зеленским, если никакой мир ему не нужен, а «красные линии» украинский президент пересекать не собирается? На самом деле это и есть самый главный вопрос, на который мы должны ответить себе перед встречей в «нормандском формате».

Для Путина встреча в Париже открывает разнообразие вариантов, предоставленных ему благодаря ошибке украинского президента.

Во-первых, формат встречи сам по себе будет совершенно новым. На предыдущих встречах Меркель, Олланд и Порошенко совместно противостояли Путину и требовали он него окончания войны на Донбассе. На этой встрече – как бы ни выглядела ее публичная часть – Макрон, Меркель и Путин будут  совместно противостоять Зеленскому и требовать от него уступок Москве ради достижения мира. И упрекать западных партнеров Украины за такое поведение я бы не стал. Они Зеленского на эту встречу не тащили, он подставился сам. И он – именно тот человек, который первым стал говорить украинцам, что на Западе все уже решили без нас и нет возможности противостоять этим решениям.

Фото: EPA/UPG

Да к тому же нужно понимать, что чтобы мы ни говорили о сложностях у Путина, а только вот сложности не у него – авторитарного правителя с худосочной оппозицией и раболепным населением – а у Зеленского, Меркель и Макрона. Зеленский может закономерно опасаться дальнейшего снижения популярности в случае, если он не привезет мир, Макрон терпит одно внутриполитическое поражение за другим, Меркель после смены руководства у коалиционных партнеров из СДПГ оказалась на грани отставки с поста канцлера и ухода из политики. Учитывая готовность Путина к участию во внутренней дестабилизации в чужих странах и его известные возможности в среде немецких социал-демократов, нужно признать, что российский президент может не опасаться громкого противостояния.

Но тогда чего же он захочет?

Утверждать, что идеальный для Путина вариант – безоговорочная капитуляция Зеленского – я бы не стал. Подчеркну, в эту капитуляцию не верят не только сторонники Зеленского, в нее не верит и сам Зеленский. Если украинский президент привезет из Парижа решения, которые поставят под сомнение выживание Украины, это может привести к краху не государства, а нынешней власти.

А Путин заинтересован именно в крахе государства, а не в крахе власти. Ему нужна Украина – разумеется, вместе с Беларусью – в составе союзного государства, а не за его границами, да еще и с патриотичным руководством. Нет, этого Путин не допустит, да и Зеленский не капитулирует.

Фото: EPA/UPG

Скорее всего, Путин будет искать на саммите возможностей так обмануть своего неопытного визави, чтобы решения, которые покажутся Зеленскому вполне приемлемыми для мира, одновременно могли бы вызвать раздражение у патриотической оппозиции, но одновременно были бы восприняты большой частью электората Зеленского как приемлемая цена за мир. Не прямые переговоры с марионетками, но конституционные изменения, которые устроят Москву. Выборы по украинскому законодательству, но при известных уступках об участии украинских партий и так далее. Долгосрочное продолжение транзита – но покупка российского газа и отказ от арбитража. Словом, нужны решения, которые помогли бы внутренней дестабилизации ситуации в стране, что вкупе с неминуемым социальным раздражением поможет спровоцировать в стране гражданский конфликт и облегчит дальнейший захват ее территорий.

А если Зеленский и на это не согласится? Если Зеленский и на это не согласится – что вполне вероятно – то тогда Путин вместе с Макроном и Меркель объяснит ему, что с такого важного для молодого человека саммита нельзя уезжать с пустыми руками. Он, Путин, конечно, понимает, насколько Зеленскому важно «держать лицо» перед «националистами и радикалами», но по-отечески советует ему не давать им повода обвинять его в том, что он ничего не добился. Не хорошо это, Владимир Александрович.

Фото: president.gov.ua

И Зеленский вполне может прислушаться к этому увещеванию прожженного кремлевского наперсточника. А что ему могут предложить?

Могут предложить то, чего он и хочет – «просто перестать стрелять», то есть развести войска по всей линии фронта и обменяться пленными. Могут спросить, а зачем это Путину?

А очень просто. Это так называемый «грузинский вариант». Понятно, что в этом случае никакой реинтеграции Донбасса уже не будет, никаких выборов не будет. Но и обстрелов украинской территории уже не будет – что вполне устроит избирателей Зеленского, которые увидят, что рецепт «просто перестать стрелять» действует.

А будет внутренняя дестабилизация Украины – потому что избиратели Зеленского – и не только они – мгновенно забудут о войне и о Донбассе, раз там уже не стреляют. Зато вспомнят о тарифах, земле и ухудшающемся экономическом положении страны. Россия же щедро будет лить бензин всюду, где его можно будет поджечь.

И будет государственное укрепление «народных республик», которые станут полноценными «государствами» по примеру какой-нибудь Абхазии и Южной Осетии.

А затем будет организована какая-нибудь провокация, после которой начнется спецоперация по «принуждению Украины к миру». Зеленскому в этом сценарии отведена роль украинского Саакашвили – ему придется повоевать с Москвой и добиваться мира в ситуации, когда российские «миротворцы» будут уже под Харьковом или Одессой, если не под Киевом. А на роль Саркози в этом новом конфликте уже сейчас готовят Макрона, который привезет в Киев мир и согласие с «восстановлением территориальной целостности ДНР и ЛНР» или с автономией «федерации республик Новороссии» - мало ли что там в Кремле придумают, когда задействуют авиацию. Конечно, я не утверждаю, что Россия обязательно добьется успеха в этой своей новой авантюре. Но украинская и русская кровь будет литься рекой.

Фото: Lb.ua

Поэтому для нас – для и для всех остальных тоже – самым лучшим исходом «нормандского саммита» могла бы стать его полная безрезультативность. Лучше всего, чтобы Зеленский привез из Парижа согласие Москвы на обмен – и все. Да, в этом случае популистская болтовня о возможности договориться с Путиным окончилась бы, а большая часть электората Зеленского оказалась бы разочарована и начала бы привычно метаться в поисках очередного «верховного коллаборанта». Да, в этом случае ослабли бы позиции власти и все равно сохранялась бы возможность внутренней дестабилизации, но на этот раз без конфронтации государственников и коллаборационистов, столь опасной для самого существования страны. Да, в этом случае о восстановлении территориальной целостности пришлось бы забыть на десятилетия – хотя и так можно забыть. Да, евроатлантическая и европейская интеграция Украины в условиях неопределенности границ оставались бы теорией, обещанием, а не практикой. Все так.

Но Украина как государство-убежище для украинцев была бы спасена.

Впрочем, не очень рассчитываю, что нам так повезет.