Портников: Казнить нельзя помиловать: саммит в Париже

Среди всех вариантов, которые обсуждались накануне проведения во французской столице саммита в “нормандском формате”, для Украины самым лучшим был вариант, когда стороны не смогут договориться ни о чем существенном, а договорятся продолжить консультации в ближайшем будущем, когда состоится – или если состоится – следующий саммит. Утверждать, что президенты и канцлер встретятся через четыре месяца вновь, я бы не стал, да и сам Владимир Зеленский на заключительно пресс-конференции в Париже признал, что какой-то точной схемы договоренностей, которая обусловила бы проведение этого саммита не существует.

В конце концов, когда саммит в “нормандском формате” проходил в 2016 году, тоже мало кто думал, что новой встречи – во всяком случае, во эпоху президентства Петра Порошенко – попросту не будет. Никто, кроме Владимира Путина. Путин понял, что украинский президент не склонен к капитуляции и воплощению его политических планов – и решил подождать следующего украинского президента. У него-то впереди вечность, он не в Киеве, пишет Виталий Портников в "Буквах".

По большому счету, за эти три года в российских намерениях мало что изменилось. Путин привез в Париж практически тот же самый план, который он предлагал в 2016 году в Берлине. Это прямые переговоры между руководством Украины и руководством марионеточных администраций “народных республик”, закрепление фактической автономии оккупированных территорий в Конституции Украины и превращение этой страны в сателлит России при молчаливом западном одобрении.

Ничего из этого плана воплотить в жизнь не удалось, более того – Зеленский, который, в отличие от Порошенко, не был участником подписания Минских соглашений, позволил себе говорить о возможности проведения выборов на оккупированных территориях только при условии получения Украиной контроля над границей, не мог не взбесить Путина.

И на самом деле рассказанная Арсеном Аваковым история о раздражении Суркова во время переговоров, когда “архитектор” “народных республик” бросил врагам “мы же так не договаривались!” – это кремлевский политический приговор новому украинскому президенту. И хотя запятая во фразе “казнить нельзя помиловать” российским президентом еще не поставлена, ясно, к какому варианту он будет склоняться после встречи в Париже.

Тем более, что стоит обратить внимание, после какого именно момента Сурков “психанул”, это очень важно понять. Тогда на переговорах говорили о полном разведении войск по всей линии фронта.

Для того украинского обывателя, который хочет мира на любых условиях и, собственно, ради этого голосовал за Зеленского, правда тут будет на стороне российской, а не украинской стороны. Что же плохого в разведении войск на всей линии соприкосновения, как этого хочет Путин? Почему Зеленский вместо этого соглашается исключительно на разведение войск в очередных трех пилотных точках – то есть прибегает к тому же политическому маневру, которым защищался от Путина Порошенко в Берлине в 2016 году, когда, собственно, и договорились о разведении в Станице Луганской, Петровском и Золотом?

А потому, что путинское разведение войск по всей линии соприкосновения – это, конечно же, никакой не мир. Это создание для оккупационной армии стратегически выгодных позиций для наступления на украинские позиции и “восстановлении территориальной целостности” “ДНР” и “ЛНР” – по крайней мере, до границ областей, если не до любимой путинской “Новороссии”. И понятно, почему взбесился именно Сурков, который в своих ближайших политических фантазиях уже видел себя куратором “настоящих” самопровозглашенных республик в стиле Абхазии и Южной Осетии (он же вернулся в Кремль в качестве помощника Путина по Абхазии), а не каких-то там бесформенных огрызков Донбасса.

Но если Аваков  наблюдал бешенство Суркова, то мы с вами могли наблюдать в прямом эфире бешенство Путина, когда украинская журналистка спросила о ситуации с газовыми договоренностями, а невозмутимый президент России не выдержал и стал ей читать детский стишок и советовать покупать дешевле. Потому что если Сурков думает о судьбе своей несостоявшейся пока что вотчины, то Путин думает о своем “кошельке” – “Газпроме”. И идея совместить «нормандский саммит» с переговорами по газу была его собственной политической идеей. Потому что с Донбассом он разберется завтра, а “Газпром” от арбитражей спасать нужно уже сегодня. И Украину на российскую «газовую иглу» нужно подсаживать уже сегодня, пока Зеленский не опомнился.

Но, поскольку ничего этого не произошло, поскольку не удалось достичь реальных договоренностей ни по Донбассу, ни по газу, ни по чему остальному – и весь смысл “нормандского саммита” 2019 года свелся к тому же, на чем расстались в 2016 году – к разведению на трех пилотных точках и договоренности об освобождению части заложников (в 2016 году такого массового освобождения пришлось ожидать целый год после саммита, очень хочу надеяться, что на этот раз все произойдет намного быстрее) – то мы опять-таки оказываемся перед самым главным вопросом российско-украинской войны: что будет делать Путин?

Зеленский может возвращаться из Парижа удовлетворенным – несмотря на то, что его юношеские представления о том, что с российским президентом можно договариваться, это просто Петр Алексеевич не умел, да еще и хотел обогащаться на войне – оказались уничтоженными беспощадной реальностью. Но это было настолько предсказуемо, что даже не стоит дополнительных комментариев. Ты можешь бесстрастно смотреть в глаза Путина и выискивать там что-то человеческое, только если ты, например, Джордж Буш младший и в твоих собственных глазах – вся сила политического, экономического и военного арсенала единственной сверхдержавы современного мира. А в любом другом случае в эти чудесные глаза лучше и не всматриваться – ничего там нет.

Но глаза глазами, а Зеленский, с одной стороны, продемонстрировал своему электорату стремление к миру и успехи  на пути к продвижению к этому самому миру – он ведь само проведение саммита считает победой, а тут еще и договоренности о заложниках, и новые пилотные точки, и новые пропускные пункты, и ОБСЕ по ночам. Зеленского эта ситуация может вполне устраивать – ну или ему объяснят, что она его устраивает.

Но Путина то, что произошло на саммите, устраивать никак не может, даже если он готовился к такому исходу переговоров. И никакой Сурков не сможет убедить его в том, что все происшедшее – это хорошо. Да Сурков и не будет его в этом убеждать, он будет убеждать его в обратном. Потому что Суркову нужен весь Донбасс и больше. И Миллер будет убеждать его в обратном. Потому что Миллеру не нужен проигранный арбитраж “Газпрома”. Добавим к этому еще и эмоции от публичной порки, которой Путина, не привыкшего ни к чему, кроме славословий и осторожных вопросов, подвергли на совместной пресс-конференции, когда за несколько минут вспомнили ему и позор с отстранением российских спортсменов от участия в состязаниях, и убийства в Лондоне и Берлине, и Крым и даже – кто бы мог подумать! – злосчастную пенсионную реформу, “уронившую” его рейтинг. Потому что именно таким элегантным образом Макрон решил уйти от неприятного для него вопроса о последствиях французских протестов по поводу его собственной пенсионной реформы.

Если кто-то думает, что Путин улетит из Парижа и все это забудет, он сильно ошибается. Потому что Путин ко всему этому как раз и готовился, готовился к тому, чтобы все это вытерпеть.

Зачем? А потому что если для Зеленского эта встреча была возможностью продемонстрировать миролюбие и шансом посмотреть в бесцветные глаза российского президента, то для Путина это была привычная разведка боем, попытка понять, можно ли стремительной атакой «дожать» неопытного клиента. У него вообще любая такая встреча – разведка боем. Его на это учили.

Разница с саммитом 2016 года в том, что если тогда Путин был готов ожидать ухода Порошенко и содействовать смене власти в Киеве, то сейчас времени у него не так много, как кажется. Полномочия российского и актуального украинского президента завершаются практически в одно и то же время. И к этому времени Украина уже должна блистать ярким алмазом в путинской короне, своим свечением оттеняя ранее захваченную и привинченную к этой самой короне Беларусь.

Это и есть решение “проблемы 2024”, если кто еще не понял. И поэтому Путин не будет просто ожидать. Он будет действовать. И времена нас ожидают очень непростые.

Конечно, отказ от разведения войск по всей линии соприкосновения отодвигает возможность “грузинского сценария” для Украины на какое-то время. В этом случае Путину нужно решиться на открытое вторжение в нашу страну, чего он делать не будет  по крайней мере до следующего “нормандского саммита”, если только этот саммит действительно состоится в ближайшие месяцы. Потому что на этом следующем саммите будет предпринята следующая попытка “дожать” Зеленского.

Но чем Путин будет действительно заниматься – будет саммит через несколько месяцев или нет – так это содействием внутренней дестабилизации в Украине. потому что в Кремле станут исходить из своей логики – что если доказать украинцам, что Зеленский никакой не миротворец, а очередной представитель пресловутой “партии войны”, “волк в овечьей шкуре”, да к тому же еще и грабящий людей непосильными тарифами (memento платежки!), собирающийся продать украинскую землю чужакам (memento евреи!) и потакающий олигархам (memento Коломойский!), то следующим своим президентом граждане обязательно изберут настоящего миротворца и друга России – Медведчука ну или в худшем случае Бойко. И вот этот настоящий миротворец принесет мир на Донбасс (просто Украина станет “ДНР”), уменьшит тарифы (ага), выгонит олигархов (ну не всех, но какая разница), спасет украинскую землю (ну не от россиян). Но при этом ждать очередных выборов в Украине мочи нет, потому что к 2024 году украинский вопрос должен быть уже решен.

Тому, кому такой прогноз кажется бредом, я напомню, что он живет в Украине, а не в голове Путина. Я в этой голове, к сожалению, тоже не обитаю. Но реконструкция путинской логики – это именно тот подход, который должен помочь нам понять, к чему нам всем готовиться.

Тем более после того, как Зеленский заглянул в глаза Путину и ничего там не увидел.