Итоги и последствия боев на дебальцевском выступе в 2015 году

Вследствие практически полного отсутствия в Украине централизованной информационной политики по освещению событий российско-украинской войны в период активных боевых действий, дебальцевская операция – как сам ее ход так и результат, по сей день являются предметом активных политических спекуляций.

Многие журналисты и публицисты, пишущие на военную тематику, а также так называемые «лидеры общественного мнения» в блогосфере и соцсетях бои февраля 2015 года представляют как «поражение», «котел» «несостоятельность и предательство командования». При этом, как уже говорилось ранее, все подобные мемы имеют источником российские пропагандистские ресурсы, пишет военный эксперт Александр Сурков на Patriot Book.

С точки зрения оперативного искусства Дебальцевский выступ можно сравнить с упоминавшимся ранее Демянским плацдармом, где в 1941-42 гг. несколько дивизий Вермахта, находясь в оперативном окружении и снабжаясь по воздуху (то есть по мнению российской пропаганды находясь в «котле») на протяжении нескольких месяцев сковывали силы целого фронта Красной армии, а затем выполнив поставленные задачи вышли, понеся минимальные потери.

Чтобы получить объективную картину произошедших событий, их следует рассматривать в трех аспектах: политическом, военно-оперативном и медийном.

Военно-оперативные итоги боев на Дебальцевском выступе

С оперативной точки зрения бои под Дебальцево в период с 29 января по 21 февраля можно разделить на несколько четко различаемых этапов.

29 января — 9 февраля. Осуществлялось огневое давление и штурмы противника по всему рубежу с активным использованием небольших танковых групп. Были проведены быстрые захваты Углегорска и Логвиново, гарнизоны которых практически не оказывали сопротивления.

10 — 12 февраля. Производились неудачные попытки сил АТО возвратить контроль над потерянными населенными пунктами. Судя по всему именно с 11 февраля «ручное» управление силами АТО в секторе «С» убедившись в несостоятельности штаба АТО и штаба сектора «С», приняла оперативная группа Генерального штаба.

13 — 15 февраля. Ослабление снабжения плацдарма после перекрытия основной трассы. Усиление артобстрелов, эффективная контрбатарейная борьба. Удерживание позиций вокруг Дебальцево на фоне идущих в Минске переговоров. Часть подразделений проявляют нестойкость, однако основная группировка в районе Дебальцево держит позиции, отражая атаки многократно превосходящих сил противника.

15-19 февраля. Отсутствие практических результатов от минских соглашений. Продолжение боевых действий с наращиванием усилий со стороны противника. Принятие решения о выводе группировки из Дебальцево с сохранением самого плацдарма, подготовка и выход.

19-21 февраля — остаточные боевые действия, отражение атак противника по линии «Светлодарской дуги», заход сепаратистов в населенные пункты, оставленные силами АТО.

В общем плане боевые действия 29 января — 21 февраля не были единой операцией, как со стороны украинской армии, так и со стороны противника. Главной задачей у российско-сепаратистских войск было наращивание огневого и стрелкового превосходства до полного уничтожения украинской группировки. Руководство Генштаба ВСУ и командование АТО до момента, когда было принято окончательное решение на организованный вывод войск, «точечно» реагировало на действия противника.

Позитивными факторами, повлиявшими на ход боев, были в первую очередь эффективные действия украинской артиллерии, которая не только нейтрализовала огонь противника на первом этапе, но и нанесла невосполнимые потери технике и живой силе.

Также следует отметить высочайшую стойкость военнослужащих, оборонявших главные рубежи.

В качестве негативных факторов, в результате которых Дебальцево все-таки было оставлено, помимо превосходящих сил противника, участники событий отмечают неудовлетворительное состояние техники, непродуманное и некачественное оборудование инженерных сооружений, неудовлетворительную работу органов управления и штабов на уровне сектора. Это приводило к падению морального духа ряда подразделений, которые отказывались выполнять поставленные задачи или самовольно оставляли позиции. Следует упомянуть и негативную деятельность ряда медийных персон, связанных с резонансными добровольческим батальонами, которые своими сообщениями в соцсетях выдавали противнику оперативные планы штабов и места дислокации подразделений.

Как уже говорилось ранее, руководитель сектора «С» полковник Таран принял несколько спорных оперативных решений. «Из опасения экологической катастрофы» он пытался запретить подрыв дамб, по которым из Углегорска на Логвиново и Луганское могла пройти вражеская бронетехника. Также критическим моментом стало и то, что на протяжении суток руководитель сектора скрывал от вышестоящего командования факт потери Логвиново, что привело к невозможности вернуть контроль над этим ключевым населенным пунктом и крайне усложнило снабжение группировки.

О слабом уровне секторального управления свидетельствует то, что после 11 февраля группировку «Барс» (которая обеспечила вывод войск из Дебальцево и удержание плацдарма) пришлось возглавить не одному из офицеров сектора «С», а (в ущерб своим главным обязанностям) начальнику штаба АТО генералу Сырскому.

В целом же общий оперативный итог боевых действий для украинской стороны был положительным.

В первую очередь это проявилось в том, что российско-сепаратистские войска, потеряв наступательный потенциал, так и не смогли выбить силы АТО с плацдарма. Это в свою очередь не дало им возможности развивать наступление.

Анализ Генштаба:

“Ликвидировав Дебальцевский выступ, российско-террористические войска имели целью развить наступление и захватить Артемовск, Краматорск и, в дальнейшем, Харьков. Не допустить продвижения противника вглубь территории Украины было одной из целей операции, которые наши войска проводили в районе Дебальцево.

Если бы противник не был истощен, вывод наших подразделений с Дебальцевского выступления с минимальными потерями был бы усложнен. Кроме того, противник получил бы возможность развития наступления вглубь контролируемой территории «на плечах» наших войск.

Вследствие скоординированных действий сил АТО замысел противника – окружить наши войска и уничтожить их в районе Дебальцево – был сорван. Потери, понесенные противником, заставили его отказаться от дальнейших наступательных действий.

Силам сектора «С» удалось удержать барьерный рубеж по реке Луганка и закрепиться на плацдарме Луганское – Троицкое – Попасная, не допустив захвата боевиками новых территорий.”

Подразделения были выведены из-под ударов противника с минимальными потерями личного состава и перешли к обороне на заранее подготовленных оборонительных рубежах.»

Согласно официальной информации Геншаба за время обороны дебальцевского выступа погибло 136 и ранено 331 военнослужащий ВСУ. В ходе боевых действий потеряно (уничтожено противником и оставлено при выходе) около 30% техники. Потери противника в этой операции тщательно скрываются, однако по оценкам экспертов и разведданным они превосходят потери украинской стороны в пять-десять раз.

Политические итоги

С точки зрения политической и стратегической, итогом Дебальцевской операции стала безусловная позиционная победа украинской стороны. Как говорилось ранее, судя по имеющейся информации перед началом минских переговоров Путин, взамен на жизни окруженных в Дебальцево военнослужащих, собирался потребовать переноса линии разделения на административные границы Луганской и Донецкой областей. Это в свою очередь давало возможность проведения «региональных референдумов» что геополитически обеспечивало легитимизацию сепаратистских анклавов с возможностью их отделения от Украины по той же схеме, по которой был аннексирован Крым.

Военно-политическое руководство Украины после резонансных событий под Иловайском расценивало угрозу массовых протестов внутри страны как сопоставимую с угрозой полномасштабного российского вторжения и, судя по имеющимся данным, в случае реального окружения нескольких тысяч военнослужащих под Дебальцево, было готово согласиться на условия, выдвинутые Кремлем. Однако этого не случилось.

Дебальцевская группировка не была заблокирована и продолжала сопоротивление. Стойкость украинских военных оставила Путина без главного и, по сути единственного козыря в переговорах, что и повлияло на содержание подписанных соглашений, которые не внесли никаких существенных изменений в договоренности, заключенные в сентябре 2014 года.

Вторым решающим фактором политической победы стала сама операция по выводу войск с плацдарма в ночь с 18 на 19 февраля. Выход более двух тысяч человек и множества единиц техники на протяжении нескольких часов с минимальными потерями из района Дебальцево (который противник считал заблокированным) под Бахмут (Артемовск) оказался для российского руководства полной неожиданностью и заставил Генштаб РФ сделать неутешительные выводы по состоянию собственных войск.

Неудачные попытки 19-21 февраля уничтожить украинский плацдарм на Светлодарской дуге стали последними на день написания этой книги централизованными усилиями российского руководства решить «украинскую проблему» военным путем.

Генерал Назаров:

«Я, честно говоря, с трудом могу представить что бы было, если бы тогда руководство Генштаба не убедило Президента (окружение которого повелось на эту панику) и дало команду на немедленное отступление. По моему глубокому убеждению, мы бы не удержали Бахмут, Лисичанск, Северодонецк и Рубежное, а линия разделения проходила бы в лучшем случае по Славянску. Ушли бы из Дебальцево, оставили плацдарм – кто-то скажет молодцы, сберегли жизни. Но ведь и противник свои жизни сберег. Что в таком случае мешает ему продолжать нас «кошмарить дальше»? Если мы сдаемся, уступаем, отходим без боя, что ему мешает? А на это и был расчет…»

Информационная составляющая

В отличие от военной и политической составляющей дебальцевских событий, медийная сфера (то есть общеусредненное представление о них в глазах широких масс населения) была практически полностью завоевана противником. До сих пор даже непосредственные участники событий – военнослужащие, волонтеры, блогеры делали и делают свои оценки произошедшего основываясь на интерпретацях, которые сгенерировали российские пропагандистские СМИ. В сознании большинства людей топоним «Дебальцево» продолжает стойко ассоциироваться с российским мемом «котел».

О важных победах украинской стороны: закулисной части минских переговоров, уничтожении артиллерией двух военных эшелонов противника на станции Иловайск, блестяще организованном выводе войск, спутавшим все планы Кремля, сохранении оперативного плацдарма как стратегическом успехе, официальные источники начали открыто говорить только через год после завершения этих событий, когда общественное мнение было уже сформировано и зафиксировано.

Причин тому несколько. Прежде всего это безусловно традиционно низкий профессионализм сотрудников официальных украинских пресс-служб, которые при моделировании сообщений подразумевали в качестве целевой аудитории не население Украины, а собственное военное и административное руководство.
В свою очередь и само руководство, не понимая того, что в условиях информационной открытости любой резонансный факт становится доступным широкой общественности, а грубое искажение информации легко проверяется и вызывает негативную реакцию у читателей, с начала АТО постоянно публиковало полуправду, а зачастую и откровенную ложь, укрывая важную для общества информацию.

Вторым фактором проигрыша информационной войны стала предельная скрытность командования АТО, которое не желало рассказывать о характере операций и принятых решениях даже по прошествии нескольких лет. Этот фактор следует признать объективным. Помимо чисто военной составляющей, в условиях отсутствия нормативной и судебной реформы, в ситуации когда факт ведения боевых действий в АТО подразделениями ВСУ де-юре мог расцениваться как уголовное, политическое и военное преступление(что собственно и происходило время от времени), многие командиры прилагали усилия для того, чтобы их действия(в первую очередь эффективные и удачные), сохранялись в тайне.

И это происходило на фоне «канонизации» российско-сепаратистских медийных «героев», которые без опаски рассказывали публично о своих «подвигах», в результате чего в украинском обществе сформировался критический информационный дисбаланс.

Жесткая фильтрация информации о реальном ходе боевых действий (в особенности об истинной роли руководителей и штабов) приводила к тому, что военнослужащие, вышедшие с плацдарма попадали по сути в пророссийское информационное поле и соотносили личные впечатления с услышанным и увиденным в СМИ, при этом делая ошибочный вывод о «предательстве».

Вот типовой пример, описанный автором в одной из резонансных сетевых публикаций:

«Условное подразделение бьется 16-17 февраля на окраине Дебальцево. Постоянные обстрелы. Снабжение через раз – коммуникации с большой землей частично перекрыты. Российский РЭБ закрывает наглухо связь, общение с вышестоящими командирами крайне затруднено. Подразделение вызывает артподдержку. Но противника так много по всему фронту, что у артиллерии очередь целей на сорок минут, естественно не успевают по всем работать. Что видит боец в окопе? Пятьсот метров вокруг себя при девяностокилометровом театре военных действий. Сверху внятных приказов нет, враг ломит толпами, “арта не работает”. Боевой дух в такой обстановке высоким не будет однозначно.
В ночь с 17 на 18 февраля это же подразделение выводится относительно организованно под Артемовск. Как все это планировалось, сколько народу и как обеспечивает этот выход, бойцы опять же не видят, потому что ночь и секретность.

Прибыв в район сосредоточения бойцы моются, отъедаются, приходят в себя. Основная масса смотрит телевизор и серфит интернет. А там российские мемы: “котел”, “договорняк”, “на смерть послали”… И транслируют эти мемы не только Россия и сепаратисты, но и украинские блогеры и каналы. При этом никто с бойцами даже элементарной политинформации не проводит, что говорить про современный постбрифинг с доходчивой презентацией, где бы объяснили: “Вы стояли вот тут, вокруг было то-то, вас прикрывали здесь, были проблемы, вы вышли, в результате чего противник умылся, ребята вы молодцы…” Чтобы люди поняли свое место и реальное участие. Тогда бы личные негативные впечатления наложились на реальную оперативную обстановку, а не на вражеский миф. Который теперь, по прошествии нескольких лет, вымывать из сознания людей очень сложно.»

Подводя общий итог, следует сказать что в целом бои на Дебальцевском направлении января – февраля 2015 года обескровили довольно хорошо подготовленную ударную группировку противника, чем надолго лишили его наступательного потенциала.

На этом общая активная фаза боевых действий российско-украинской войны, начавшаяся 26 мая 2014 года была завершена. С 2015 года Кремль попыток штурма украинских позиций с оперативными целями и силами более батальонной группы не предпринимал.