О чем мечтают ветераны?

Вернуться смогли не все. По статистике, только 3% фронтовиков 22, 23, 24 годов рождения выпала судьба остаться живыми. Наш герой - из именно этих 3 процентов. Знакомьтесь - луганчанин Борис Кириллович Федченко. Бывший танкист, полковник в отставке. Для него война началась так...

- В 1941 году я окончил третий курс машиностроительного техникума в Луганске. Имел отсрочку от призыва в армию до июня 42-го. Но в июле однокурсников призвали в армию. Я подумал-подумал, и вместе с товарищами пошел на призывной пункт. Там никто у меня повестки не спрашивал. Было это в 21 школе, в Камброде. В одном классе записали установочные данные, а потом, во втором классе, женщина в белом халате и мужчина задали мне вопрос: «Как вы себя чувствуете?». Я ответил, что пришел самостоятельно. Они улыбнулись, сказали, иди, ожидай в коридоре. Когда все прошли эту процедуру, вручили нам повестки на следующий день явиться с полным расчетом и вещами.

- Сколько лет вам тогда было?

- Шел 19-й год. Ну, а через день уже в Харькове, на Холодной горе, мы завтракали: гороховый суп, ржаной хлеб. В августе я получил первое боевое оружие – винтовку-трехлинейку, выпуска 1913 года. На нее было страшно смотреть, где только она не побывала, наверное. Но у меня была еще более-менее молодая, у людей постарше были.

Что же помогало солдатам выжить в этой войне? Ни для кого не секрет, что в первые две войны, когда немцы шли нашествием, у советских солдат иногда и никакого оружия не было. Борис Кириллович Федченко уверен, что наши солдаты выжили, потому что имели сообразительность. Вот пример такой сообразительности...

- В экипаже лейтенанта Денисова вышел из строя заряжающий и радист-пулеметчик. Остались они вдвоем в танке: он, командир танка, и механик-водитель. В очередную атаку их никто не посылал, экипаж. Надо же заряжать, и все прочее. Он пошел в атаку. Сам заряжал пушку и пулемет, стрелял. Наблюдал за полем боя, указания механику-водителю давал. Когда ворвались на передний край противника, приказал остановить танк, увидел в окопе немца трясущегося. Он этого немца загнал в танк, показал ему, провел с помощью мимики инструктаж…

- И что, немец стрелял в своих?

- Да… Тот, значит, научился свинчивать с осколочных снарядов колпачки, заряжать, и добросовестно целый день воевал в составе экипажа.

- А потом что было с ним?

- А потом Денисов выпросил у хозяйственникабанку свиной тушенки американской, буханку хлеба и отдал немцу…

- Заработал!

- Да. Ну, и написал записку. И отправил его в плен. Или старший лейтенант Кулаков. Подбили танк, загорелся. Экипаж погиб. Он выбрался с перебитыми ногами с горящей машины, отполз. Слышит – стрекочет пулемет немецкий. Он по бурьяну подполз – два немца. Как он говорил – меньшего застрелил, а второй сделал «хенде хох», руки вверх. И он верхом на нем приехал в расположение части. На немце. Вот так вот. Так бы истек он кровью и погиб. Не знаем, какая судьба его…

Борис Кириллович Федченко с августа 41-го по май 45-го прошел пол-Европы, от Харькова до Сталинграда, а потом через Миус-фронт, Донецк, Каховку, Николаев, Будапешт, Вену, Прагу. Войну закончил под Прагой, в городке Пршебрама. Все было – и тяжелые бои, и смерть друзей, и ранение с контузией. Госпиталь, снова бои, снова контузия. Война есть война. А есть ли светлые воспоминания о войне? Что помогало выжить? Этот вопрос мы задали Борису Кирилловичу.

- Конечно, много было и интересного. Но… мы были молодые, могли пошутить, и попеть.

- Давайте про шутки и песни. Какие песни вы пели? Когде душа требовала песен?

- Знаете, была песня, у которой слова вот такие запомнились: «Кто сказал, что надо бросить песню на войне? После боя сердце просит музыки вдвойне». Я не помню… Это песня военного времени. И вот ее в нашем полку танковом любили петь. Стоило вывести полк для приведения матчасти в порядок, для отдыха, покушали хлопцы, поспали, и запели. А пели разные песни. Так, песня «Священная война» была своеобразным гимном. Пели мы песни военного времени – «Огонек» и другие. Очень популярными песнями у нас были украинские и русские народные песни. У нас замполит любитель песни. Он говорил, что песня - это его боевой помощник. И, надо сказать, что они с командиром полка пели дуэтом. Причем вместе с нами. Ну, бывало и так. Соберутся вечерком ребята и загрустят. У каждого какое-то горе было. Война оставила какой-то нехороший след. Но вот подойдет замполит и говорит: «Что ж вы, братцы, приуныли, негоже гвардейцам грустить». И запоет песню. Помните, «Солдат обращается к черному ворону и просит его слетать домой, рассказать матери-старушке, что сын живой». Ну, а потом одна песня меняется другой, веселой. Мгновенно меняется настрой, поднимается бодрость духа, и вот уже в полный голос звучит песня «Гремя огнем, сверкая блеском стали, пойдут машины в яростный поход…». Но интересна одна деталь: во время одной передышки мы стояли вблизи Котовска, это в Одесской области, и помощник командира роты по технической части, Вася Масан, предложил поставить оперу.

- Даже оперу ставили? А что это за опера была?

- Опера «Наталка-Полтавка». Значит, слова он знал, текст, дословно. Мелодию знал. Он все знал. И удивляться нечему, что и другие знали. Партию Наталки взялась спеть военфельдшер Ольга Приходько.

- У вас женщины, кстати, были в полку?

- Была одна, военфельдшер. Она была Наталка. Ну, а партию Петра пел автоматчик Василь Огурцов. Сам уроженец Новоморска, Днепропетровской области, воспитан на украинской песне. Партию Возного пел Вася Масан. Человек от природы атеист, но вот партию Ввозного он бесподобно пропел. Выборного – Петрович. Бас хороший, хороший певец был.

- А кто мать, Терпилиху хто играл?

- А вот с Терпилихой проблема… А можно из бригады, из медсанвзвода пригласить какую-нибудь девку. Но это ж не свое. Ну и решили своими силами. И вот Сергей Кривошеев, лейтенант, командир танка, решил петь партию Терпилихи. Понимаете, лицо у него, когда косынку надели, ну на женщину чуть похож. И голос такой. Вот только подводили ноги его. Ну, это все репетировали, все у нас певцы, кроме Петровича, владели хорошо украинскою мовою.

- А с Петровичем что?

- А Петрович россиянин, ему трудно было выговаривать. И вот Масан его тренировал. Он по пятам ходил за ним, чуть ли не в кусты. Ну и был такой случай, как-то на рассвете полк по тревоге поднялся, крик. Масан разбудил Петровича, давай, браточек, потренируемся, скоро же выступать. А тот возмутился, заорал: «Не буду я петь, убирайся отсюда со своим Выборным». Ну, опера была поставлена на славу, несмотря на то, что был смешок. Это когда Терпилиха появилась на сцене в кирзовых сапогах 45-го размера.

- Мощная женщина…

- Сейчас 45-й размер – это нормально, а тогда это большой номер был. В общем, кончилось тем, что во всех бригадах и полках выступали наши артисты, а однополчанин Сергей Крапива, ставший впоследствии композитором, преподавателем Киевской консерватории, вспоминал исключительное мастерство наших артистов. У них от природы так сложился голос, был поставлен.

- Какова же судьба этих артистов?

- Наши артисты не все дожили до конца войны. Терпилиха сгорела в танке, в Венгрии, под городом Кишкиметом. Выборный – под Будапештом погиб. Микола, - Анатолий Волошин, - погиб под Веной. Ушли из жизни и Петро-Уворцов, и Возный-Масан. Осталась в живых Наталка. Наталке 91 год. Наталка участвовала в боях и в Луганской области…

Прирожденная смекалка, любовь к жизни, любовь к Родине, любовь к песне. Что еще помогало нашим бойцам выжить? Конечно же, любовь к женщине. Наш собеседник, Борис Кириллович Федченко, вспомнил такой случай...

- В 87-м году нас пригласили в Волгоград, на встречу. Ну, разговаривали… Ольга припомнила случай, один эпизод из Сталинградской битвы. Нам прислали командиром бригады Героя Советского союза Чепурнова. И вот, на командный пункт обрушилось там столько артиллерийских снарядов… Короче говоря, вышли из строя и радиостанция, и телефон, остались без средств связи. И он побежал в близлежащий дом, где был передовой отряд штаба, и там были средства связи. Когда вбежал в комнату, а тут шквал артиллерийского огня. Все попадали и кричат: «Товарищ подполковник, ложитесь». А он не прислушался к разумному совету. Или посчитал, что неудобно комбригу, герою ложиться на пол, кланяться снарядам… И кончилось это трагически. Рядом взорвался снаряд, полетели разбитые стекла шибок, и лицо комбрига превратилось в сплошную рану. Прибежала Ольга Приходько. Повытаскивала как-то эти осколки, забинтовала, и с адъютантом комбрига повезли его. Так вот об этом случае в Сталинграде Ольга вспомнила и рассказала. Говорит, как только мы тронулись, он говорит: «Оля, спой мне про Лизавету». Ну, содержание-то вы знаете… «Ты ждешь, Лизавета, от друга привета, не спишь до рассвета… Ох, так бы дожить бы до свадьбы-женитьбы, обнять любимую свою… Приеду весной, ворота открой…» ну и так далее. Оля спела эту песню, а он говорит: «Ты еще спой».

- Эту же самую?

- Да, эту самую. Она еще спела эту песню. Он говорит: «Оля, ты еще спой». Она еще спела. Он говорит: «Оля, ты пой. Всю дорогу пой». Она говорит, мы пели. С ординарцем. Горло уже начало першить, пели мы и по очереди, пели мы и дуэтом. Когда привезли в госпиталь его, попрощались, я уехала и не спросила, чего он просил петь именно про Лизавету. Чепурной не вернулся к нам. Не знаю, считали, что он потерял зрение. И так пропал след. А на следующий год после этой встречи в Волгограде наш однополчанин, директор школы Старобешевского района, поехал с учениками в Белоруссию. Были они в музее Отечественной войны, увидели фотокарточку Чепурного. И у них в школьном музее фотокарточка Чепурного. Вот они решили поинтересоваться, не знают ли там чего. Чепурнов в 41-м году в Белоруссии заслужил звание Героя Советского Союза. И там им рассказали, что Чепурнов тогда из госпиталя вышел, глаза сохранились, воевал он до конца, до победы. Был заместителем командира дивизии, но два года тому назад умер. Умерла и его жена. А жену звали Лиза, Елизавета. Вот какую роль играла песня.

Ветераны Великой Отечественной... Годы забирают вас, оставляя потомкам боевые медали и воспоминания о тех военных временах. Борису Кирилловичу Федченко 92-й год, но у него по-военному подтянутая фигура, много энергии и планов на будущее. А чего хотелось бы седому ветерану? На этот вопрос полковник в отставке Борис Федченко ответил.

- Пора уже прекратить натравливать друг на друга. Надо собраться и сказать друг другу «Простите». И примириться. И вспомнить фашиста Франко. Когда в Испании закончилась война, то он собрал всех, свезли погибших, на одном кладбище похоронили, поставили крест и сказали: «Отныне мы все, испанцы, будем заботиться о Родине». И хотелось бы, чтоб Украина была Державой…

И хотя защищали они другое государство, которого сейчас уже нет, мечтают ветераны о мире без войн, о крепкой и развитой Украине, и нам, молодым и уже зрелым, потомкам, еще учиться и учиться патриотизму и любви к Родине у покрытых сединой мудрых людей. Спешите, пока есть у кого учиться...

Отдел связей с общественностью ГУМВД Украины в Луганской области (использованы материалы радиопередачи Аллы Копаневой, 2005 год)