Национальный вопрос: что происходит с разными этническими группами на оккупированных территориях

Национальный вопрос Путин положил в фундамент "доктрины" своей агрессивной войны, развязанной против Украины. "Защита русскоязычного населения" была заявлена как одна из основных целей войны. Однако именно русскоговорящего населения на оккупированных территориях становится все меньше. Башкиры, буряты, чеченцы, татары и другие мусульманские народы массово переселяются на оккупированные территории. оккупанты строят новые мечети, заставляют местное население менять свои собственные традиции, чтобы не резонировать с правилами жизни мусульманского населения.

Национальные культуры подпадают под запреты. Формальная демонстрация лояльности к украинцам сводится к увлечению салом и шароварами (их даже возят иногда на национальные выставки в РФ). Но по факту за украинское слово на улице или в соцсетях можно попасть в полицию.

Медиа Донбасса, Херсона и Запорожья исследовали, что в оккупации происходит с национальным вопросом.

ХЕРСОНЩИНА

Исторически Херсонщина – многонациональный регион, пишет Кавун.City. Территорией нынешней Херсонщины проходили южные границы Великого княжества Литовского (Бериславский район, который ныне деоккупирован, но под постоянным обстрелом россиян. Высокополье (тоже деоккупированная часть) заселяли немцы. Змеевка (также деоккупированная часть) — территория Густав XVI в 2008 году, ведь в поселке проживали люди, которые говорили на старошведском. Сам Херсон содержит связи с разными странами: здесь поселились поляки, болгары, армяне, литовцы, немцы, греки, азербайджанцы и представители других народов крымские татары, есть и крымчаки.

Впрочем, российская оккупация многое изменила. Сегодня на территории оккупированной части Херсона россияне активно вытесняют упоминания о коренных народах (их вообще не упоминают или называют «малыми народами», «народностями»), а многонациональность становится исключительно предметом пропаганды.

Преследование крымских татар и другие коренные народы

Особо «опасными» россияне считали и считают крымских татар. Они преследовали и продолжают преследовать их в оккупированном Крыму. Не стала исключением и оккупированная часть Херсона. Преимущественно крымские татары Херсонской области проживали в Геническом районе. Случаи преследования крымских татар в Херсонской области фиксировали с самого начала оккупации региона. Во время первого Конгресса коренных народов 2 декабря 2025 года председатель Меджлиса крымскотатарского народа Рефат Чубаров подчеркнул , что есть много фактов, как РФ уничтожает коренные народы Крыма: из-за политических репрессий, языкового и культурного уничтожения, вытеснения коренных народов и привоза состояний. Крыма несут прямую угрозу коренным народам Украины, чьей землей является Крым». То же происходит и на оккупированной части Херсонщины, граничащей с Крымом.

Но россияне прибегают к провокациям не только в оккупации: они пытались сорвать онлайн-мероприятие херсонской библиотеки, посвященное годовщине депортации крымских татар. В общей сложности эта дата — 18 мая — очень нервничает россиян: они преследуют тех, кто вспоминает этот день как депортацию, не проводят меры памяти. Благодаря отдельным представителям крымскотатарского народа, предавших Украину , распространяют тезисы о том, что заботятся о разных народах, а Россию преподносят как «общий дом».

Оккупационный главарь Херсонщины Владимир Сальдо даже инициировал возможность выдачи документов в оккупации не только на русском, а на украинском и крымскотатарском языках. Правда, на практике это не работало: сделали несколько документов для того, чтобы показать их пропагандистским медиа.

На практике россияне продолжают преследовать крымских татар — как и в Крыму. Довольно быстро – через полгода после начала оккупации – россияне закрыли классы изучения крымскотатарского языка в Новоалексеевке. Сейчас крымскотатарский язык в оккупированной части Херсона звучит крайне редко, а изучать его почти невозможно. Все, что русские называют крымскотатарской культурой, они пытаются подавать на русском языке с отдельными крымскотатарскими элементами, изредка можно услышать песни на языке коренного народа, но все они должны быть утвержденными и звучат исключительно на утвержденных мероприятиях.

Россия признала террористической организацией батальон имени Номана Челебиджихана и на основании этого задерживает неудобных для оккупационного режима людей: в случае если не могут придумать другого основания, обвиняют в участии в этом батальоне. Так, в августе 2022 года в оккупированной Херсонской области задержали крымских татар Халила Аметова и Мамеда Мустафаева; чуть раньше — в июне — проводили обыски и задерживали Сусанну Измайлову и Расима Асанова, а в марте 2024 г. — генического журналиста Геннадия Осьмака .

О караимах россияне вообще не вспоминают – вроде бы их и нет. Впрочем, караимы проживают на территории Крымского полуострова с XIII века. Стержнем караимского сообщества являются их верования: они признают Тору. Караимы проживали как в Херсоне, так и в Херсонской области, хотя их количество и небольшое. Впрочем, россияне вообще о них не упоминают.

Крымчаками же россияне называют… крымцев, то есть просто жителей Крыма. Как вот в этом пропагандистском сообщении.

Напомним, что крымчаки – это коренной народ Украины, сформировавшийся на Крымском полуострове рядом с крымскими татарами и караимами. Выделяет крымчаков прежде всего вера: они исповедуют ортодоксальный иудаизм с крымчацкими мотивными ритуалами. С началом временной оккупации Крыма Россией в 2014 году часть представителей и без того малочисленного народа вынужденно выехала с полуострова на материковую часть Украины.

Навязывание национальных «традиций»

В целом в оккупированной части Херсонщины не слишком беспокоятся распространением культуры представителей разных наций и изучением языков. С одной стороны, это политика России: они всячески вытесняют любые проявления подлинности представителей разных народов. С другой — почти некому это делать. Не так много предателей среди представителей разных народов в Херсонской области, которые готовы продвигать российские нарративы. Активные представители разных народов либо выезжают, либо их преследуют россияне, другие не рискуют демонстрировать свою идентичность.

МЕЛИТОПОЛЬЩИНА

До российской оккупации Мелитополь был одним из самых интеркультурных городов Украины, пишет РИА Юг. В течение многих десятилетий он развивался как простор мирного сосуществования более сотни этнических групп, каждая из которых вносила свой вклад в культуру, экономику и общественную жизнь региона.

Этническое разнообразие Мелитополя сформировалось еще в XIX веке, когда регион Приазовья стал местом активной миграции. Сюда приезжали переселенцы из Болгарии и Греции, Германии и Польши, Крыма и Кавказа, стран Ближнего Востока. Мелитополь развивался как город, где разные культуры не конкурировали, а взаимодействовали: открывали школы и культурные общества, создавали ремесленные традиции, формировали общегородскую идентичность.

В Мелитополе часто проводились интеркультурные фестивали. фото с сайта мэрии

Здесь национальность никогда не являлась фактором разделения. В 2008 году Мелитополь получил статус интеркультурного города в рамках пилотного проекта Совета Европы, став первым украинским городом, принявшим участие в этой инициативе. В 2021 году опыт Мелитополя рассматривался как один из базовых при разработке нового законопроекта о национальных меньшинствах. Члены парламентского комитета отмечали, что город демонстрирует модель межкультурного сосуществования, которой могла бы следовать вся Украина.

Оккупация и русификация

После захвата Мелитополя в феврале 2022 года российские военные в первые дни почти не вмешивались в городскую жизнь. Украинские флаги еще висели на заведениях. Однако эта пауза оказалась временной. Вскоре началась системная и насильственная русификация, которую оккупанты считали одной из ключевых задач.

Первый удар пришелся по сфере образования и культуры. Украинские книги массово вывозили грузовиками, составляли во дворах сельских и городских библиотек и сжигали вроде тотальных чисток времен нацистской Германии. Среди уничтоженной литературы были современные детские издания Звезды Мантуй, произведения Роальда Дала, Всеволода Нестайко, Сергея Жадана и десятки других авторов, составлявших основу украинского культурного пространства.

На смену уничтоженным фондам оккупационная администрация завозила российские учебники и пропагандистскую литературу на сотни миллионов рублей.

«Первое, что сделали оккупанты в Мелитополе — это ворвались в детсады и сожгли вышиванки», — вспоминает 2022 год Иван Федоров (тогда мэр Мелитополя). Вышиванки сжигали в детском саду «Ласточка», капитально отремонтированном именно перед полномасштабным вторжением.

Даже по данным самих оккупантов, как минимум 46% детей выражали желание учить украинский язык . Этот факт вызвал панику, и коллаборационные «чиновники» заговорили об официальном запрете разговаривать по-украински в школах.

Украинский язык в образовательной программе сначала сделали факультативным, а впоследствии и вовсе исключили, заменив обязательным «русским языком и литературой». Учителей, отказывавшихся переходить на российские стандарты, увольняли, запугивали или заставляли покинуть город. Репрессии применяли и к детям.

«Детей вынуждают учить русский гимн и петь на уроках. Если чей-то ребенок откажется петь гимн в школе — родителей вызывают. Их записывают в списки ненадежных, и дальше может произойти что угодно», – рассказала жительница Мелитополя РИА Юг.

Черты русификации затронули и культурную сферу. Танцевальные и музыкальные коллективы, недавно выступая в украинских сценических костюмах, теперь переодевали в кокошники и сарафаны. На сценах звучали балалайки, вытесняя бандуры и народные инструменты. Украинская символика исчезала, а элементы русской массовой культуры навязывались как «единодопустимые».

Один из многочисленных "русских народных" коллективов в оккупированном Мелитополе. фото пропагандистов.

Украинская идентичность фактически оказалась вне закона. Разговор на украинском стал опасным — горожане сообщали о нападениях, угрозах и задержаниях за любую проукраинскую фразу. Людей, выражавших несогласие с оккупацией или просто придерживавшихся украинского взгляда на события, часто похищали и удерживали в подвалах месяцами.

Один из случаев, о котором рассказывали очевидцы журналисту РИА Юг: на блокпоста российский военный напал на женщину просто за фразу, произнесенную на украинском.

Репрессии сопровождались массовым оттоком населения. По данным директора стратегического центра развития территорийАндрея Орлова, Мелитополь покинуло до 70% жителей. Оставшиеся 30% — преимущественно те, кто не смог уехать или стал заложником обстоятельств. Одновременно Россия начала завозить в город новых жителей из разных регионов РФ. Это стало частью политики замещения населения, которую Кремль активно проводит на оккупированных территориях.

Засилье "новых народов": как Мелитополь меняет лицо под влиянием приезжих национальных меньшинств

Оккупация Мелитополя принесла в город не только новые флаги, пропаганду и российских чиновников . Она сменила самую социальную ткань города. На место уехавших украинцев массово прибывали люди из отдаленных регионов России, прежде всего из национальных республик. Новые жители – от дагестанских учителей до чеченских военных и рабочих из Средней Азии – начали заполнять пространство, менять привычный уклад, культуру и даже пищевые предпочтения.

То, что еще вчера казалось совершенно чуждым южноукраинскому городу, стало частью повседневности.

Одной из первых сфер, куда массово начали завозить специалистов из национальных республик, является образование. Из Дагестана, несмотря на свой кадровый голод, отправляли целые группы педагогов. Местных украинских учителей постепенно вытесняли: одних увольняли, другим откровенно говорили, что место нужно «командированным».

Так появились дагестанские преподаватели русского языка, истории, географии. Их официально называли «учителями специального назначения» — люди, которые должны учить, но, прежде всего, внедрять идеологию «русского мира». Российские телеканалы делали о них пропагандистские сюжеты, представляя их как «миссионеров», «исправляющих» украинское образование.

В мелитопольских школах появились учителя из Дагестана. скрин из пропагандистского сюжета

Вместе с ними в школы пришла и новая поведенческая среда: строгая религиозность, демонстративное соблюдение традиций, разговоры о «правильном воспитании» и «нравственном укладе». Для Мелитополя, где раньше царила светская, европейская модель образования, такой поворот стал шоком.

Вот у нас был случай недавно, когда дети младших классов принципиально не стали подниматься на гимн РФ. Вызвали родителей, разговаривали с ними… Дети старших классов задают учителям очень провокационные вопросы по российской истории, потому что они еще помнят, что такое история Украины. Разумеется, мы ее уже давно убрали из школьной программы. Но все равно… Мы стараемся улучшить качество образования в нашей области. Но вот недавно приехали к нам учителя из Дагестана и Бурятии... Конечно, есть проблемы, потому что качество образования сразу ухудшилось. Дети жалуются, они не желают ходить на уроки. И чувствуется, что нет уважения к учителю. Сейчас будем общаться с их родителями, потому что нужно повышать уровень, искать новые подходы к детям. Пока что над этим работаем», — рассказывает учительница из Мелитополя.

Параллельно с учителями в город потоком поступали чеченцы, прежде всего, военнослужащие. Они охотно занимались бизнесом, забирали рынки и кафе, открывали свои точки, контролировали ночные заведения. Поведение силовиков из Чечни сразу стало заметным: повышенная агрессивность, демонстративность, чувство полной безнаказанности.

Для многих горожан именно они стали символом новой власти – громкие, вооруженные, уверенные в собственном превосходстве.

Со временем вокруг чеченцев сформировалось новое окружение - девушки, которые начали с ними встречаться . Межнациональные отношения, еще недавно редкие, превратились в заметную тенденцию. Самым громким примером стала история 19-летней мелитопольской девушки, которая вышла замуж за дагестанского военного , приняла ислам и переехала в его семью в горную деревню. Российские пропагандисты подали это как «красивую историю любви», хотя в городе многие воспринимали ее как символ глубокой деградации оккупационного быта.

Девушка из Мелитополя вышла замуж за оккупанта и переехала к нему в Дагестан. скриншот видео

Открытые конфликты и разрушение городского уклада

Сначала напряжение в Мелитополе казалось чем-то размытым, почти неуловимым — лишь шепот разговоров о дерзком поведении «приезжих», ночных потасовках, чаще слышна агрессия, которую раньше невозможно было представить в спокойном южном городе. Но очень скоро скрытое стало очевидным.

Показательным моментом стало разошедшееся по местным пабликам видео за считанные часы. На кадрах — подросток с ярко выраженным кавказским акцентом, заставляющий 15-летнего мелитопольского школьника опуститься на колени. Он бьет его по вискам, по спине, кричит, требует извинений перед исламом и угрожает прострелить голову, если тот еще раз попадется ему на глаза. Все сопровождается смехом и криками сверстников, снимающих событие на телефоны, словно развлекаясь.

Впоследствии стало известно, что это произошло возле школы №7, на тихой улице, где недавно вечером звучали только голоса детей и лай дворовых собак. По словам очевидцев, двое чеченских подростков вывели мелитопольца за пределы территории колледжа, и один из них наносил удары, в то время как другой фиксировал все на видео и затем распространял ролик в соцсетях. Причиной унижения стал шутливый ролик об исламе, опубликованный школьником на его странице.

Чеченец избивал школьника в Мелитополе. скрин с видео из соцсети

История приобрела еще более мрачный оттенок, когда жители узнали: у нападающего есть родственник в оккупационном Следкоме, и дело с высокой вероятностью «спустят на тормозах».

Чужаки ведут себя так же, как и оккупанты: уверены в безнаказанности, они насаждают собственные порядки, демонстративно показывая, кто теперь «титульная нация» на земле.

Новые продукты, новые требования и растущее давление на местных

Открытиехаляльных магазиновстало одним из самых заметных бытовых изменений . Если раньше Мелитополь был типичным южноукраинским городом с большим количеством свинины, домашних колбас, солений, то теперь на рынках все чаще можно услышать недовольные возгласы приезжих, которым не нравится ассортимент.

Свидетели рассказывают РИА Юг, как мигранты из Центральной Азии устраивали скандалы, требуя баранину и возмущаясь тем, что "сквозь одна свинина". Продавцы не знали, что ответить: люди, живущие вчера в тихом украинском городе, внезапно оказались в ситуации, когда приезжие диктуют, что продавать и как вести бизнес.

На рынках Мелитополя появилось большое количество азиатов и кавказцев. фото из соцсети

Быстро появились магазины с большими вывесками Халяль, а российские торговые сети начали завозить специальные колбасы и мясные наборы. Все это под нужды новых групп населения, которые в городе становились все многочисленнее.

Из-за постоянного прилива строителей и военных меняется и социальная структура: квартиранты-приезжие занимают целые подъезды, вытесняя местных; возле строительных площадок обустраивают временные поселения; в обиходе крайне редко можно услышать украинский язык. Все чаще звучит русский, диалекты Кавказа и Средней Азии.

Культурное пространство Мелитополя также изменилось до неузнаваемости.

Вместо привычных украинских танцевальных студий и европейских направлений танца начали продвигать кавказские танцы, прежде всего лезгинку. Оккупанты активно распространяли рекламу кружков, где обучали этому танцу, причем в видеороликах демонстративно привлекали местных украинских подростков.

Девушки, которым раньше были более близкие хип-хоп или бальные танцы, теперь в сюжетах рассказывали, почему они «мечтают танцевать на кавказских свадьбах» . Все это сопровождалось обязательным скандированием «Мы слушаем, но не осуждаем».

В Мелитополе открываются студии восточных и кавказских танцев. скрин видео из соцсети

На городских мероприятиях все чаще звучала кавказская музыка, а танцы исполнялись так, будто Мелитополь – не украинский город, а небольшая станция на Северном Кавказе.

Повседневность под давлением новых правил

С ростом числа приезжих мелитопольцы все чаще сообщают, что город перестал быть комфортным и безопасным, особенно для женщин. На улицах стало заметно больше мужчин среднеазиатского облика, и вместе с этим — более настойчивого, а иногда агрессивного поведения.

Девушкам все чаще делают замечания типа «одеться скромнее», упрекают в макияже, пытаются пристать на остановках, возле кафе и на оживленных улицах. Иногда дело доходит до открытых притязаний и, как признают местные, «гости» позволяют себе то, что раньше казалось невозможным.

Одним из самых обсуждаемых случаев стал инцидент возле «Академик кофе», когда трое мужчин в строительной форме присоединялись к школьницам. И только вмешательство прохожего остановило ситуацию. Аналогичные эпизоды фиксировали в районе Садов Филибера, где мужчина пытался присоединиться к 12-летней девочке и возле Центрального рынка, где российский солдат в состоянии алкогольного опьянения предлагал местной девушке деньги за интим.

скриншот телеграмм-канала окупантов

Статистика, обнародованная самими оккупантами, выглядит тревожно: за 2024 год на оккупированной части Запорожской области зарегистрировано 144 преступления против детей. Подобные данные лишь усугубляют опасения мелитопольцев, что неконтролируемый приток мигрантов создает дополнительные риски для местных семей.

МАРИУПОЛЬЩИНА

После захвата Мариуполя в 2022 году город пережил не только разрушение инфраструктуры — кардинально изменилась повседневная жизнь общины. Демографический состав, культурная среда, социальные нормы — все это претерпело глубокие трансформации, которые создали предпосылки для роста межнационального напряжения.

Уже в мае 2022 г. в Мариуполь начали массово завозить людей с территории РФ. The Guardian оценили количество переселенных граждан РФ примерно в 50 000 человек - это строители, чиновники, работники оккупационных структур и люди, которым предлагали "дешевое побережье" и новую жизнь.

"Жители оценивают, что около 50 000 россиян переселились в Мариуполь - из Москвы, Санкт-Петербурга, Самары и других городов. "Эти приезжие не имеют никакого представления о том, что здесь произошло. Они смотрят пропаганду по телевизору и думают, что нас спасли от неонацистов”, – рассказал один из местных”, - пишет издание.

Одновременно правозащитники сообщали о ввозе десятков тысяч трудовых мигрантов из Центральной Азии, работавших на расчистке руин и на российских строительных площадках. Также известно, что мигранты из Центральной Азии чаще всего приезжают в Мариуполь с семьями, потому что им обещают жилье.
По разным оценкам, в городе оставалось всего 80-120 тысяч мариупольцев. Это значит, что доля новых жителей могла составлять от трети до половины населения — в зависимости от района.

Культурные украшения и их уничтожение: история буддийского мемориала

Еще одним свидетельством того, как оккупационная власть работает с культурным пространством города, стала история мемориала буддийского . Это была буддийская ступа, которую российские военные и волонтеры из Бурятии установили в Ялте надазовской весной 2025 года. Ее открывали с пафосом, называя «сакральным знаком памяти» для бурятских подразделений 36-й армии РФ, участвовавших в войне против Украины.

Так мемориал выглядел после открытия

Впрочем, уже осенью 2025 этот объект тихо снесли. Без пояснений, без охраны, без остатков. Мемориал, созданный ради картинки, так же легко исчез, когда не является нужным. Теперь от мемориала остались только обломки. Сооружения сняли флаги «ДНР», Бурятии, Якутии, Тивы, Дагестана и российских военных бригад, демонтировали молитвенные барабаны и другие элементы. Российские медиа поспешили обвинить в «вандализме» местных жителей, однако, как сообщает российский сайт " Вот так " со ссылкой на заявление Буддийской сангхи РФ, к сносу причастна сама оккупационная администрация.

Лама Сангхи Дамба Аюшеев, активно поддерживающий агрессию против Украины и участие буддистов в войне за «русский мир», прокомментировал произошедшее в своем телеграмм-канале: «Местные власти объявили войну нашему субургану. По словам политработника Андрея Тугутова, хотят его снести, потому что нет документа о выделении земли». Российские журналисты констатируют, что информации и подготовки к демонтажу ступы и его обоснованию на официальных ресурсах Мангушского муниципального округа (поселок Ялта принадлежит к созданному после российской оккупации административному формированию) в интернете нет.

Бытовые конфликты: как межнациональное напряжение проявляется в реальной жизни

Смена населения и разрушение старого городского сообщества быстро проявились в повседневных конфликтах. 0629 зафиксировал ряд инцидентов, отражающих тенденцию роста напряженности между местными жителями и "новыми группами".

Одним из таких случаев стал резонансный скандал на пляже, когда водитель внедорожника с чеченскими номерами въехал прямо на песок среди отдыхающих. После замечаний он вел себя агрессивно и угрожал, и только после огласки записал публичные извинения. После многочисленных подобных инцидентов оккупационные власти установили бетонные блоки, чтобы физически перекрывать автомобилям доступ к пляжам.

Параллельно поступали многочисленные жалобы женщин на сексуальные притязания со стороны приезжих рабочих из Центральной Азии. Женщины сообщали о нежелательных прикосновениях, преследованиях в транспорте и грубых комментариях в магазинах. Некоторые меняли маршруты передвижения, другие перестали возвращаться домой наедине.

В Кальмиусском районе две женщины пожаловались на навязчивое поведение группы окупантов. Когда местные мужчины вступились за них, на место прибыло вооруженное подспорье от тех же военных. По словам очевидцев, оккупанты открыли огонь. Пострадавшие госпитализированы, один получил тяжелые травмы лица.

Напряжение проявляется и в конфликтах между разными группами "новых жителей". На территории «Азовстали» произошла потасовка между чеченцами и оккупационной полицией. После стычки один из участников, впал в кому.

Отдельным проявлением напряжения стали и регулярные облавы, проводимые оккупационной администрацией в городе. Так, в августе 2024 года силовики устроили масштабный рейд против гастарбайтеров в Центральном районе Мариуполя: задерживали людей прямо на улицах, проверяли документы, оформляли протоколы о нарушении миграционного законодательства. Нескольких мигрантов оштрафовали, а часть дел передали в суд для решения вопроса о выдворении. Местные жители отмечают, что подобные облавы проходят регулярно – это уже стало привычной частью оккупационной реальности.

На фоне этих историй мариупольцы сообщили и о другом показателе: в 2024 году в Чечне начали массово изготавливать украинский борщ в трехлитровых банках, который раздают в Мариуполе как "гуманитарную помощь". По словам получателей, банки выдают только людям старше 80 лет.

По состоянию на 2023–2025 годы Мариуполь — город, где глубокая демографическая перестройка, уничтоженное культурное наследие и отсутствие правовой защиты создают условия для ежедневного межнационального напряжения. Бытовые конфликты, агрессия, жалобы на притязания, стычки между разными группами оккупантов и трудовых мигрантов – это не случайные инциденты, а признаки нового социального порядка, сформированного под оккупацией.

Напряжение настолько возросло, что в городе уже сформировались националистические группы по защите местных женщин от азиатов. Мужчины начинают объединяться в небольшие группы, чтобы сопротивляться проявлениям хамства и грубой силы со стороны иностранцев.

Вместо выводов

Российская политика выжимания местного населения из родных городов имеет глубокие последствия. Эксперты утверждают, что в отдельных населенных пунктах в оккупации доля местного населения уже сократилась до 70%, а иногда и до 50%.

Следует ли напоминать, что такие действия оккупантов нарушают нормы Женевской конвенции?