Розы за колючей проволокой: где россияне содержат пленных украинок

Никто точно не знает, сколько украинских женщин сейчас находятся в российском плену. Год назад у правозащитных организаций были данные о 300 женщинах. В Координационном штабе по вопросам обмена полными называли другое число - 400 женщин. С начала полномасштабного вторжения Украине удалось освободить из плена 259 женщин, в том числе и 49 гражданских. Однако сотни еще остаются в русских застенках. Международные отчеты фиксируют системные нарушения прав человека: пытки, сексуальное насилие, истязание электрическим током – все эти издевательства становятся частью страшной повседневной реальности тюрем и фильтрационных центров.

Украинских женщин — и военных, и гражданских — Россия размещает в разных типах изоляции, разительно отличающихся формально, но одинаково превращающих жизнь в бесконечную борьбу за выживание. Чаще всего они содержатся в следственных изоляторах как в России, так и на временно оккупированных территориях. СИЗО в Ростове, Таганроге, Донецке или Луганске становятся первой станцией, куда женщины привозят после задержания. (Исключением только было ДИЗО Оленовки, где содержали пленных женщин из Мариуполя). Здесь проводят допросы, содержатся в полной информационной изоляции и антисанитарии и часто используют психологическое и физическое давление. Некоторые женщины рассказывают, что месяцами не знали даже того, в каком регионе они находятся, — российская система плена рассчитана на то, чтобы стереть человека из мира.

После «судов» — формальных, сфабрикованных и лишенных каких-либо признаков правосудия — украинок этапируют в исправительные колонии. Это уже глубокая Россия: Мордовия, Краснодарский край, Ростовская область. В колониях женщины попадают под режим изнурительного труда, ежедневных унижений и медицинской запущенности. Военнопленные иногда пытаются «перевоспитать», гражданских — запугать, чтобы они служили доказательством в пропагандистских сюжетах.

Но наиболее опасными и невидимыми остаются тайные места содержания. Подвалы административных зданий, переоборудованные комнаты комендатур, помещения МГБ так называемых «ДНР» и «ЛНР», заброшенные фабрики и подземные коридоры — именно здесь женщины подвергаются жесточайшим пыткам. Эти места не существуют на бумаге, о них нет упоминаний в документах, поэтому международные миссии не имеют никакого доступа. Именно здесь в полной тишине украинки исчезают на месяцы и годы.

Еще одно звено этой цепи – транзитные и «фильтрационные» центры, где женщин держат перед этапированием. Часто это спортзалы, школьные классы, переоборудованные административные здания. Здесь пленных заставляют проходить унизительные «проверки», выбивают показания, угрожают родственникам. Многие называют эти места самыми страшными, потому что именно здесь происходит первый контакт с российской карательной системой.

Особняком стоят воинские части и подвалы подразделений армии РФ. Женщин-военных часто содержат именно там — в секретных комнатах, без какого-либо статуса или регистрации. Они становятся живыми трофеями, средством мести или элементом психологического давления на украинское общество. Именно в таких условиях пытки жесточайшие, а шансы выйти на свободу — самые низкие.

Журналисты «Новостей Донбасса» , «Арбуз.City» и РИА «Юг» собрали истории женщин, переживших российские застенки. Вот их история.

Ольга Бондаренко с позывным Мата

«Новостим Донбасса» посчастливилось пообщаться с Ольгой Бондаренко с позывным Мата, ветеранкой и психологиней, офицершей НГУ отдела психологической реабилитации, которая сама имеет опыт плена.

Ольга — дончанка, поэтому противостояние российской агрессии для нее началось с 2014 года. Девушка всегда имела патриотические взгляды, поэтому восприняла появление неизвестных в балаклавах и с оружием в родном городе как явление крайне враждебное. По опыту Крыма она поняла, что это первый этап войны, который она желала не допустить.

Ольга Мата Бондаренко. Скриншот видео youutbe-канала Для Избранных

Когда толпа с пророссийскими лозунгами брала штурмом Донецкую ОГА, Ольга Бондаренко находилась под стенами здания и пыталась остановить их, но это завершилось неудачно. Ее просто обругали и избили.

В конце мая 2014 года Ольга вступила в ряды добровольческого батальона «Донбасс» и служила там делопроизводителем. С 2015 несла службу в Мариуполе. Всю широкинскую операцию Мата исполняла обязанности связной. Когда Донбасс демобилизовали по приказу президента, Ольга решила продолжить службу. К тому времени она выбрала «Азов».

«Поступило хорошее предложение и я согласилась. Ребята ездили на полигоны и учения, а я несла службу в гарнизоне. Заступала как помощник оперативного дежурного. Где-то было однообразно, где интересно, учитывая всю "азовскую" специфику», — делится воспоминаниями военная.

Во время начала полномасштабной войны и обороны Мариуполя она продолжала служить в полку «Азов». Ольга говорит, что сложно объяснить объем информации, с которой приходится работать связной во время активных боевых действий, которые были в Мариуполе.

«Ты передаешь приказы, управляешь доставкой боекомплекта, разводишь группы по позициям, получаешь информацию о том, что нужно кого эвакуировать. И все это при условии того, что 20 погибших в день считается очень хорошим днем. Просто эмоционально устраняешься от этого и работаешь на автомате», — объясняет Ольга.

На раз жизнь Ольги оказывалась прямо на волоске. 15 апреля 2022 года авиабомба пробила бункер, где находилась Мата. 17 бойцов погибли сразу. Ее спасло только то, что в ту минуту она вышла покурить на улицу.

Несмотря на это, Ольга Бондаренко себя героиней не считает. «Я не боевая единица, а поддерживающая. Те, кто вел бои в городе — они герои, те, кто погиб, и те, что до сих пор в плену», — говорит она.

Ольга Бондаренко вышла из окруженного завода «Азовсталь» по приказу 17 мая 2022 и пробыла в неволе до 10 апреля 2023 года. Удерживали защитницу в ГИЗО Оленевке на оккупированной части Донбасса, и в СИЗО Таганрога в Ростовской области РФ. Сейчас Ольга может говорить о пленении исходя из собственного опыта, и как профессионал, комбинируя эти две позиции, которые усиливают друг друга.

«Если говорить о женщинах-военнослужащих, то чаще всего их удерживают отдельно от мужчин. Но когда задерживают большую группу людей, то на первых этапах содержания, которые могут быть в гараже или подвале, женщин могут не отделять. Сегрегация проходит позже», — говорит специалист.

Ольга Бондаренко говорит, что ключевой момент содержания женщин в плену такой, что кроме будничных издевательств, голода и унижений нет соблюдения основного правила — обыски и проверки женских камер должны делать женщины-работницы колоний.

«По факту, когда я находилась в ГИЗО в Еленовке, смотрителями были только мужчины. В Таганзоре в СИЗО было три смены работников, среди которых были женщины и одна сугубо мужская. А на проверках камер были представители тюремного спецназа, которые касались нас при обысках. Ты стоишь лицом к стене и точно сказать, кто это делает не можешь», — рассказывает она.

Ольга Бондаренко добавляет, что у женщин другой болевой порог назад и избиения и пытки они переживают иначе. «Я не говорю, что над женщинами не издеваются. Но все равно меньше, чем над мужчинами. По собственному опыту могу добавить, по отношению к женщинам физическая сила была минимальной. У нас не было слишком "горячих допросов", потому нас не "забивали". Но я слышала допросы мужчин. Там палачи точно не сдерживались. Чрезмерная жестокость по отношению к женщинам, я считаю, скорее исключение», — говорит Ольга Бондаренко.

Сейчас психологиня специализируется именно на адаптации и работает с реинтегрантами, возвращенными из русского плена. Она уверена, что это уникальный и легкий путь для каждого, кто имел опыт принудительной изоляции. Однако в отношении женщин она имеет определенные замечания.

После обмена фокус адаптации женщин это больше о семье на налаживание коммуникации с близкими для нее лицами, в то время когда мужчины стремятся найти себя вновь в социуме через активную трудовую или служебную деятельность.

«Муж — военный, который был в плену, может вернуться на службу после медицинской реабилитации. Мужчины возвращаются к своей деятельности или к чему-то причастному. В случаях женщин, которых я знаю, не так… Плен — это сложно для всех. Долгое разлука с мужем и детьми и возвращение домой скорее заставит женщину быть все время в кругу семьи. Но «Азовские» женщины вернулись на службу почти все», – говорит Ольга Бондаренко.

Крымская правозащитница Ирина Данилович

Крымскую правозащитницу Ирину Данилович россияне задержали в ее родной Феодосии в апреле 2022 года. Также в мае в Херсоне была задержана другая Ирина — Горобцова: волонтер, которая помогала во время оккупации херсонцам с лекарствами. Обе до сих пор находятся в плену россиян, как и десятки других женщин с оккупированных Россией территорий Украины. Арбуз.City рассказывает, что известно об условиях, в которых находятся женщины.

Ирина Данилович приговорена к 7 годам лишения свободы в декабре 2022 года. оккупанты признали ее «виновной» в ношении взрывного предмета, якобы обнаружившегося в ее сумке во время похищения ФСБ. Перед вынесением приговора суд находился в совещательной комнате в течение 17 часов.

В тюрьме состояние здоровья Ирины постепенно ухудшалось. Ей отказывали в медицинской помощи. Врач-отоларинголог, которую прислали к журналистке, ни одного медицинского вывода не предоставила и цинично заявила, что женщину необходимо отправить в психиатр, явно намекая на «надуманность» проблем со здоровьем у пленницы. Это был март 2023 года. Уже летом того же года стало известно, что Ирина лишилась слуха на одно ухо.

По данным Крым.Реалии, Ирину Данилович держат в женской колонии в Зеленокумске (это Ставропольский край России).

В ноябре 2025 года в Праге состоялось ежегодное вручение премии «Истории беззакония», лауреаткой которой стала Ирина Данилович. Во время церемонии правозащитники озвучили бесчеловечные условия, в которых уже несколько лет находится политзаключенная. Да, в бараке на 120 человек очень плохое отопление, и зимой на стенах намерзает лед, а летом вода в кране была с трупным запахом, поскольку в трубе застряло тело мертвого животного. При этом в течение всего времени Ирина Данилович лишена возможности получать необходимые лекарства и сильно страдает от мигрени и боли в ушах, сообщили правозащитники.

Как удалось выяснить корреспонденту Крым.Реалии, после огласки этих фактов и проведенной сотрудниками прокуратуры проверки ситуация абсолютно не изменилась. Правда, с заключенными была проведена разъяснительная работа о том, что единственным результатом их жалоб может стать отправление в штрафной изолятор, условия содержания в котором опасны для жизни и здоровья.

Ирину Горобцову похитили в Херсоне за помощь землякам

Ирина Горобцова была похищена в Херсоне 13 мая 2022 года — в день ее рождения.

Более двух лет женщину незаконно содержали в Симферопольском СИЗО №2. Россия обвинила Ирину в «шпионаже» и «передаче данных ВСУ», использовав это как повод для репрессий и изоляции. Хотя Ирина в Херсоне во время оккупации помогала горожанам с медикаментами и подвозила медиков на работу из пригорода, ведь россияне блокировали любую логистику. Впрочем, это не помешало россиянам приговорить Горобцову к 10 годам и 6 месяцам заключения в колонии общего режима.

Ирину Горобцову похитили в Херсоне 13 мая 2022 - в день ее рождения

В марте 2025 года Ирине Воробьевой удалось передать письмо-обращение через своих друзей. Она обращается к Президенту Украины Владимиру Зеленскому с просьбой приложить все возможные усилия, чтобы освободить пленных украинок.

«…В свое время каждая из нас с готовностью отозвалась на запрос о помощи от нашей страны, из-за чего мы оказались под стражей в российской федерации. Теперь мы сами нуждаемся в помощи. Именно поэтому я обращаюсь к лицам, уполномоченным украинским народом в защиту интересов каждого гражданина и гражданки нашего государства. Мы умоляем провести гражданский обмен и добавить к нему всех гражданок Украины, находящихся в российской неволе. Это наш сигнал SOS, и мы хотим быть услышаны, ведь мы слишком долго ждали возможности обратить внимание на нас и нашу беду…»

Ирина рассказывала, что россияне кормят пленниц едой, которую украинские хозяева не дали бы даже свиньям. Только благодаря посылкам от родных Воробцов имеет доступ к нормальным продуктам, но такие посылки — редкость, ведь россияне максимально блокируют такие передачи. Также у Ирины есть специальный счет, на который близкие переводят деньги. За эти средства айтивица может покупать что-то в СИЗО, например, мыло для так называемого банного дня. В камерах душа нет, поэтому раз в неделю 40 женщин водят мыться в общий душ.

С лекарством – проблема. У Ирины аневризма головного мозга. Поэтому она должна принимать лекарства на постоянной основе, однако доступа к ним нет. По словам подруги, передавшей письмо и имеющего связь с Ириной, на лекарства нужен рецепт, а для этого российский врач должен поставить Ирине диагноз. Однако никаких медицинских осмотров в СИЗО не проводят, а против мигрени Воробцовой предлагали обычный анальгин.

В письме к сестре Ирина писала, что головная боль сводит с ума. Самые частые причины ее мигреней — нехватка сна и нервное перенапряжение. Родные пробовали передавать необходимые лекарства посылкой, однако из-за отсутствия рецепта они не добрались до адресатки. Как-то у Ирины возникла сильная боль в сердце. Фельдшера тогда так никто и не призвал, а помощь женщине оказывали ее сокамернице.

Как сообщал Укринформ, Ирина Горобцова с 19 июля 2025 находится в исправительной колонии №2 в поселке Явас, Республика Мордовия (РФ).

Оксана Сенеджук получила самый большой срок лишения свободы среди крымчанок

Украинка Оксана Сенеджук получила самый большой срок заключения среди крымчанок - 15 лет лишения свободы. Гражданку Украины в РФ обвинили в государственной измене стране-агрессорке.

Оксана Сенеджук

По сфабрикованным данным российских правоохранителей, Оксана Сенеджук якобы передавала сведения о кораблях Черноморского флота РФ украинской разведке, утверждали российские обвинители. Впрочем, суд был закрыт, материалы засекречены. Оксана Сенеджук – филологиня и украинская активистка. Российские силовики ее неоднократно вызывали на допрос из-за проукраинской позиции. А до ареста в августе 2024 она находилась на подписке о невыезде. До оккупации Крыма Сенеджук работала в отделе внутренней политики Севастопольской городской администрации и в Научно-исследовательском институте градостроительства и архитектуры.

Оксану Сенеджук россияне этапировали в женскую колонию № 7 в городе Улан-Удэ.

Татьяна Бех расклеивала в Мелитопольском районе патриотические открытки

30-летняя уроженка Мелитопольского района Татьяна Бех одна из первых попала в плен. В 2022 году она развешивала по городу патриотические открытки.

После задержания ее доставили сначала в здание «Мелитопольской Самообороны», которое оккупанты захватили в первый же день и организовали там свою застенку. Татьяну завели в комнату, где стояла страшная вонь. «Там уже было человек пять, наверное. Одни мужчины. В углу стояло ведро, покрытое тряпкой, туда все ходили в туалет. В комнате были только столы, на которых спали люди. Ночью к нам еще одного мужчину забросили. Он нарушил комендантский час — вышел собаку прогуливать. Так его просто с собачкой и посадили», - рассказывает РИА Юг Татьяна.

В тот раз девушке повезло и отпустили. Но уже через несколько месяцев за Татьяной пришли снова. На этот раз ее отвезли в здание бывшего шестого участка по ул. Чернышевского.

«Отвели меня во внутренний двор. Там стоял железный ящик, примерно 2 метра в длину, в ширину и высоту (морской контейнер, — авт.). Внутри было две скамейки и стульчик. Ну и воды немножко. Пить ее было невозможно. Она жутко воняла. Я там просидела, наверное, часа два. Это был август. Жара, духота, как в сауне. Металл нагревается. Я поливала себя зловонной водой и она просто испарялась через две минуты», — рассказывает о пережитом «РИА Юг» Татьяна.

В туалет приходилось ходить в небольшое ведерко. Когда оно переполнялось, девушка выливала содержимое в щель, и моча разливалась по двору. В сорокаградусную жару в морском контейнере было невыносимо душно.

«Когда я попросилась в душ, мне предложили, чтобы я разделась и вышла во двор, а они были готовы поливать меня из шланга. Но я отказалась», — вспоминает Татьяна о унижениях, которые ей пришлось пройти.

Через 9 дней девушку перевели в следственный изолятор в одиночную камеру. В коридоре весь день громко играла музыка суицидального характера, песни о Донбассе, гимне России. Кроме психологического давления, оккупанты таким образом заглушают крики пленных во время пыток. Стены в камере-одиночке, где находилась Татьяна, были залиты кровью.

В общей сложности девушка провела в камере 44 дня. К счастью, ее не пытали. Но заставили сняться в пропагандистском кино на РИА Новости. А затем депортировали через КПП в Васильевке. Девушка пешком шла по дороге устланной минами в Запорожье.

Татьяну Плачкову замучили до смерти

Еще одну пленника из Мелитополя кафиры замордовали до смерти. Речь идет о Татьяне Плачковой – владелице кафе «Алиса». Вместе с мужем Олегом ее задержали в ночь с 25 на 26 сентября 2023 года.

Вооруженные люди в военной форме сначала провели в доме супругов обыск, а затем вывезли в неизвестном направлении. Почти пол года Людмила Мельникова — дочь Плачков, не знала, где ее родители. Ни обращение в украинские правоохранительные органы, ни запросы к оккупантам результатов не давали. Вдруг в феврале 2024-го Людмила из собственных источников узнала, что ее мама впала в «кому неизвестного происхождения» и находится в реанимации мелитопольской больницы. Врачи не знают, почему Татьяна была в таком состоянии, однако уверяют: россияне не сразу привезли ее в больницу, а около недели удерживали в каком-нибудь другом месте.

«Мы не знаем, где она лежала, потому что медики говорят, что пролежни достаточно значительны. Возможно, что-то делали с ней, чтобы убрать синяки», — предполагает Людмила.

Так называемый следователь не пускал к Татьяне ее пожилую мать, не разрешал перевезти женщину в другую больницу, поскольку ее «подозревали» в шпионаже.

Людмила обратилась к Международному Красному Кресту с просьбой проследить за оказанием медицинской помощи ее матери, но в организации заявили, что не имеют доступа к временно оккупированным территориям. Также она просила ФСБ разрешить перевезти Татьяну в медучреждение на подконтрольной украинскому правительству территории. Однако пока Людмила ждала решения, 23 мая ее мама скончалась. Ей был 51 год.

В документах о смерти россияне заявляют, что у Татьяны были пневмония, отеки легких и головного мозга, но причин такого состояния не отмечают. Также оккупационная прокуратура Запорожской области пишет, что женщина умерла в июле, а не мае.

Похитили журналистку на пенсии Ирину Левченко

В мае 2023 года оккупанты похитили Ирину Левченко — член Национального союза журналистов Украины, вместе с мужем Александром. Свидетели видели, как 6 мая семейную пару остановили прямо на улице военные. Дальше последовали обыски в квартире супругов. После того, супруги перестали выходить на связь.

Ирина Левченко – член Национального союза журналистов Украины. Фото из соцсетей

Левченко хорошо известна мелитопольцам — она много лет писала о родном городе местных газет, однако несколько лет назад вышла на пенсию. Сестра журналистки Елена Руденко рассказала РИА «Юг», что Ирину удерживали сначала в Мелитополе.

«Нам передали, что она держится, жива, находится на территории Мелитополя, они ее не вывезли. Передали, что кормят два раза в день, два раза выводят на прогулку и в туалет, сухпаек дают, а для женщин что-то вроде кровати. Вот такие условия. Больше ничего невозможно узнать, спрашивать не у кого», — сообщила собеседница.

Через год мужчину Александра выпустили. Он остается в оккупации.

Ирину перевели из Мелитополя в Донецкое СИЗО. Дело до сих пор не было передано в суд. В чем обвиняют журналистку, тоже неизвестно.

Анастасия Глуховская из команды РИА «Юг»

Август 2023 стал трагическим для команды РИА «Юг». В русский плен попала и наша коллега Анастасия Глуховская. До полномасштабного она работала на сайте РИА Мелитополь.

Анастасия Глуховская – журналистка. Фото из соцсетей

Анастасия перестала выходить на связь. Через несколько недель на российских телеканалах показали кадры, как в квартиру в Анастасию приходят российские военные с оружием без маркировок и шевронов с закрытыми лицами, проводят обыск, надевают наручники на руки Насте и выводят ее во двор к автомобилю.

Но находящейся в оккупации матери Анастасии российские силовики сообщали, что они не задерживали Анастасию. Факт заключения они не признавали ровно год.

В 2024 году редакции РИА «Юг» удалось пообщаться с бывшей пленницей, которая находилась в одном ангаре на заводе «Руслан комплект» в Мелитополе вместе с Анастасией. Женщина рассказывала, что Настя просила у нее лекарство от сердца. Обычно в них нуждаются те, кого допрашивают током. Анастасия говорила, что ее тоже допрашивали током.

«Она заходила в камеру ложилась и все время лежала молча. Один из надзирателей даже просил меня присмотреться за Настей, как она себя чувствует», — рассказала бывшая пленница.

Впоследствии эта пленная видела фамилию Анастасии в журнале в Приазовском ИВС Мелитопольского района.

От родной сестры Анастасии редакция РИА Юг узнала, что Настю сначала перевели из Мелитополя в СИЗО в Таганрог, а затем в Кизел Пермского края. Именно в этой тюрьме мучили мэра Днепрорудного Евгения Матвеева и украинскую журналистку Викторию Рощину.

Журналистам «Следствие.Инфо» удалось пообщаться с пленниками, которые находились в этих тюрьмах. Более того, один из пленных слышал, как Анастасия Глуховская называла свое имя в больнице СИЗО города Кизел.

«Нас привезли в Кизел где-то в конце ноября, начале декабря. Я заболел. Там только ты проснулся - включали гимн [России]. Включился гимн, и я впервые за 28 лет потерял сознание. Потом меня повели к врачу, сделали флюорографию. Оказалось, что у меня то воспаление легких, то ли пневмония была. Меня водили в больницу на инъекции. Я стоял ждал своей очереди и услышал фамилию Насти», — говорит бывший военнопленный Евгений Шолудько. .

Международная организация «Репортеры без границ» посылала запросы в СИЗО в Кизеле, Минобороны РФ и Федеральной службе наказаний с вопросами о том, где содержатся Анастасия. Однако ни от одного из учреждений ответа не получила.

«Анастасия Глуховская заключена в инкоммуникадо (статус, когда не признают факт задержания и не выдвигают никаких обвинений, — ред.). Это значит, что мы не знаем, где она, какая ситуация у нее. И Россия никогда не подвергала, что она заключена в них», — говорит представитель «Репортеров без границ» в Украине Полин Мофре.

«Следствие.Инфо» располагает письмом от следственного комитета РФ, которое фактически означает, что за 2 года в неволе Глуховской так и не выдвинули ни одного официального обвинения.

«По Глуховской А.Э. процессуальные проверки не проводились, уголовные дела не возбуждались, следователями управления она задержана не была», — говорится в официальном ответе следственного комитета России.

Международной организации "Красный Крест" удалось подтвердить факт содержания Анастасии Глуховской в СИЗО города Кизел.

Несмотря на месяцы и годы в подвалах и колониях, несмотря на пытки, изоляцию и постоянное психологическое давление, находящиеся в плену украинские женщины остаются символом несокрушимости. По данным украинских правозащитников, десятки из них до сих пор находятся без доступа к адвокатам и медицинской помощи.

Руководитель ОО «Нумо, сестры», бывшая пленница и правозащитница Людмила Гусейнова считает, что официальные данные о количестве женщин в плену сильно занижены. Она утверждает, что около двух тысяч женщин могут находиться в российских застенках. Ни одна из них не должна быть забыта. Россия должна уволить всех, кого она незаконно удерживает в своих застенках.

Освобождение украинок – это вопрос настойчивости государства, международного давления и позиции общества.