Война в условиях перемирия: почему на Донбассе продолжают гибнуть украинские воины

Проводить какой-то анализ того, что сейчас происходит на линии соприкосновения на Донбассе в последние несколько недель стало практически невозможно.

После того, как на публику всплыли факты сокрытия информации об обстрелах со стороны боевиков пресс-службой штаба проведения войсковой операции, фактически штатные военные пропагандисты перекрыли любую утечку информации с фронта, пишет Михаил Жирохов в "ДС".

С одной стороны, это крайне необходимо, так как в стране все-таки идет война. С другой стороны — в информационном плане мы фактически скатились в 2014 г., когда в период активных боевых действий основная часть информации шла через волонтеров или вообще непонятных “личностей”. А такое положение вещей было и остается почвой для всяческих перекручиваний и информационных вбросов.

И первое непонимание, которое закладывает крайне тревожные тенденции уже есть. Речь идет о боях 15 августа. По данным от Министерства обороны Украины, “с 23:30 (14 августа, — ред.) по направлению из Золотого-5 враг открыл прицельный огонь по нашим защитникам н.п. Хутор Вильный. Применяя гранатометы и крупнокалиберные пулеметы, российские оккупанты убили украинского воина. В результате обстрела получил ранения несовместимые с жизнью один наш герой, 1980 г.р.”

Впоследствии информация была уточнена, появились и более конкретные данные по погибшему — это командир отделения 72-й отдельной механизированной бригады житель села Дорожинка Ольшанского района Кировоградской области Василий Евстегнеев.

Однако одновременно с официальной информацией появилась информация от волонтеров-парамедиков ASAP, из которой следовало, что в эту же ночь в районе Песков погибли двое военнослужащих и еще один тяжело ранен. Все они эвакуированы в Селидово. Буквально на следующий день из разных источников пришло и более конкретная информация с фамилиями и именами. Но она внесла только еще больший хаос в информационное пространство.

Сначала председатель Маневицкой РГА Андрей Лыднюк сообщил о смерти 20-летнего военнослужащего Александра Колбуна, жителя села Волчицк. Однако в этом же сообщении фигурировала Луганская область, а совсем не Пески, которые находятся под Донецком.

И наконец депутат Днепровского городского совета Юлия Дмитрова сообщила о гибели Алексея Попко, причем было указано и подразделение — 74-й разведывательный батальон. Места гибели и обстоятельств указано не было.

Практически сразу в Сети начались весьма недвусмысленные высказывания о том, что Минобороны намеренно скрывает потери, чтобы лишний раз не нервировать новые власти по поводу объявленного перемирия и потерь, которые несет армия в войне на Донбассе.

Дошло до того, что военные обозреватели и журналисты, близкие к нынешнему военно-политическому руководству были вынуждены выступить с пространными материалами, из которых следовало, что кроме боевых потерь есть и небоевые. И вот они не попадают в официальные сводки. Причем напрямую с событиями 15 августа это все не связывалось.

Насколько такая версия развития событий близка к истине говорить сложно, не зная конкретных обстоятельств гибели каждого военнослужащего. Хотя и есть неофициальная информация, что оба погибших служили в 74-м разведбате и погибли в результате взрыва гранаты, что можно охарактеризовать как “небрежное обращение с оружием”. Что и говорить небоевые потери сопровождали и будут сопровождать любую армию на протяжении любой войны, но тут проблема гораздо более глубокая. А именно — в недостаточной коммуникации армейских структур с гражданским обществом.

Если бы пресс-служба выступила с официальным заявлением по поводу того, где и как погибли Колбун и Попко, масса вопросов бы отпала сама собой. Таким образом просто выбили бы почву у тех, кто использует смутное время смены власти для накопления “социального капитала”, причем на таких чувствительных вопросах как гибель наших героев на фронте.

Ведь армия пока остается практически единственным государственным институтом, которому доверяет большая часть общества. И очень бы не хотелось бы, чтобы такая ситуация изменилась.

В целом же стоит сказать, что на фоне бравурных сообщений о том, что мирные соглашения действуют и наши саперы уже разминировали подходы к мосту у Станицы Луганской и количество обстрелов со стороны боевиков кардинально уменьшилось, все-таки ситуация на линии соприкосновения имеет тенденцию к ухудшению. И один из таких факторов — прошедшая ротация. Период “пересменки” противник всегда использовал для того, чтобы нанести максимальные потери “новичкам”. Вряд ли будет сделано исключение и для нынешней ротации. Плюс 24 августа, которое всегда отмечается усилением боевой активности на фронте. Все вместе это может привести только к новым потерям и локальному обострению.

Нельзя не сказать и о том, что уже есть резкое ухудшение ситуации в другом критически важном для нас секторе. А именно — военно-промышленном комплексе. На фоне продолжающейся войны резко урезается финансирование как армии, так и закупки и разработки современного оружия и техники. На этой неделе стало известно, что из-за недостатка средств не будет куплен очередной тренажер для Воздушных Сил — на этот раз это ПЗРК.

По крайней мере одно крупное предприятие военно-промышленного комплекса — запорожская “Мотор Сич” с 15 августа перешла на четырехдневную рабочую неделю. На грани или уже перешли и ряд предприятий, связанных с производством бронетанковой техники. На новый уровень вышло и противостояние производителей бронетранспортера БТР-4 и Министерства обороны. Обвинения сыпятся с обеих сторон практически каждый день.

Все это крайне тревожно, ведь на запорожцев завязана программа модернизации вертолетного парка вооруженных сил, а о нехватке современных бронетранспортеров (и вообще бронетранспортеров) на фронте последние несколько лет не говорил только ленивый. И вот такая крайне неприятная ситуация, причем путей решения проблемы пока не видно.