Луганчанам показали «тараканов» в голове театрального критика

До недавнего времени мне казалось, что луганские театры уже давно перестали удивлять меня ну очень «удачным» выбором репертуара.

Если берутся ставить классические произведения, то безнадежно портят их провинциальным сценографическим и режиссерским апгрейдом (пытаются осовременить, но из-за этого выхолащивается смысл и спектакль превращается, извините, в УГ). Если выбирают для постановки пьесы современных авторов, то все выходит с точностью до наоборот: режиссурой, сценографическими решениями и прочими ухищрениями пытаются компенсировать откровенную убогость текста, но на выходе получается все то же до боли знакомое луганчанам УГ.

 Но перед каждой премьерой все-таки тешишь себя надеждой на то, что предел совершенства (в плане производства УГ) все же достигнут, и со сцены нам явят все же что-то интересное. Именно движимый этим желанием, я и пошел на спектакль «Снежная история» по пьесе Татьяны Глебовой в Луганский русский драмтеатр имени Павла Луспекаева. Скажу сразу, Глебова – псевдоним, которым кокетливо прикрылась известный украинский театровед и театральный критик Татьяна Киктева.

Как только я узнал, что автор пьесы – человек, весьма влиятельный в театральном мире, вспомнил одну из песен из прекрасного советского фильма «Не покидай», а именно – вокальный монолог короля, где были такие слова: «А будь не иностранцем, а будь он мне соседом, Мне было бы, конечно, все равно и наплевать». Проще говоря, предложи театру такую пьесу другой автор, скорее всего, он услышал бы столько «лестного» о своем даровании как драматурга, что это надолго отбило бы у него желание создавать литературные экзерсисы для сцены.

Сюжет пьесы предельно прост. В небольшом провинциальном городке, скорее всего, где-то на русском Севере, есть театр, где совершается покушение на режиссера Олега Мезенцева.

Преступника ищет немолодой следователь Вадим Петрович, который обращается за помощью к местному театральному критику Анне Одинцовой (ну вы прекрасно знаете, что в каждом заштатном Мухосранске есть и театр, и собственный театральный критик, да еще и крупный авторитет в этой сфере; как же без них?!). Критик помогает следователю постичь психологию творчества и разобраться в непростых взаимоотношениях людей сцены (тем более, что ближайшая подруга критика – ведущая актриса этого театра).

В процессе расследования следователь (немолодой холостяк) и критик (разведенная женщина, взрослая дочь которой живет со своей семьей в Швейцарии) сближаются, возникает взаимное чувство…

На первый взгляд, все  вполне пристойно, и жанровую принадлежность своей пьесы автор определила весьма оригинально: «Детективная мелодрама». Но – только на первый взгляд! Увы…

На самом деле зрители не увидели ни детектива, ни мелодрамы. Автор попыталась «раскрутить» детективную интригу: оказалось, что режиссер весьма любвеобилен, и потому не исключено, что его хотели сжить со свету и муж директора театра, влиятельный бизнесмен с простым русским именем Гурген и соответствующим такому имени «нордическим» характером, и один из актеров, Сергей Пашнин, девушка которого, актриса того же, театра, тоже, как выяснилось, неровно дышала к режиссеру.

Однако не ждите хитросплетений в духе Агаты Кристи или Джона Пристли. Преступник вынырнул, как черт из табакерки: совершенно неожиданно оказалось, что в режиссера стрелял психически больной осветитель театра (на сцене этот персонаж не появляется и упомянули о нем лишь однажды), платонически и безответно влюбленный в Светлану (девушка Пашнина), считающий своим долгом блюсти ее «облико морале» и потому одобряющий ее отношения с Пашниным, но взбешенный интрижкой актрисы с режиссером. Подозреваю, что автор пьесы читала повесть Франзуазы Саган «Ангел-хранитель», один из главных героев которой физически устранял всех нежелательных мужчин, чтоб устроить личную жизнь своей возлюбленной.

Не ждите и мелодрамы, «лав стори». Это спектакль совсем не об отношениях между людьми, обретшими в зрелом возрасте любовь и счастье. Мелодраматическая составляющая в спектакле еще более слабая, чем детективная.

В пьесе все «крутится» вокруг личных проблем, комплексов и «тараканов в голове» главной героини, театрального критика, прототипом которой, скорее всего, стала автор пьесы. Произведение перенасыщено пустопорожними диалогами, пафосными рассуждениями и декларативными пассажами. В основном – в сценах общения подруг - критика и актрисы.

Это поначалу веселило, но уже к концу первого действия начало откровенно утомлять.

Наиболее колоритный второстепенный персонаж произведения – журналист Стас, друг театрального критика. Он нахален, беспринципен, с IQ, как говорится, ниже плинтуса, неравнодушен к спиртному. Словом, стопроцентное олицетворение бытующего в обывательской среде стереотипного представления о журналистах.

И при всем при этом рафинированный интеллигент Анна Одинцова дружит с этим человеком, прощает ему то, что Стас создает ей проблемы, и даже помогает ему восстановиться на работе, когда того со скандалом уволили из редакции. Такие вот в провинциальных городах благородные театральные критики.

Так о чем – пьеса и о чем – спектакль? О неотвратимости наказания за проступки и недопустимости добра для одних людей ценой страдания других? Да не заставил спектакль задуматься об этом, не было там настолько сильных сцен и настолько ярких диалогов и монологов, чтоб в итоге прийти к катарсису. О любви? Да ее там и вовсе не было. Были попытки следователя ухаживать за критиком, в финале был намек на то, что между ними все же возникло взаимное чувство, но – только намек, чего для мелодрамы ну очень мало. Обычно мелодрамы с этого как раз начинаются.

Значительная часть текста пьесы – рефлексирования и самокопания главного персонажа, немолодой дамы, погрязшей в своих личных проблемах, к которым добавились проблемы в семье ее дочери.

Увы, у автора произведения не получилось с главным: творение Татьяны Глебовой-Киктевой лишено той магии, которая делает проблемы одного человека сходными с проблемами тысяч и даже миллионов людей, заставляет сопереживать и задумываться. На протяжении всего спектакля не покидало ощущение, что подглядываешь в замочную скважину, наблюдаешь за жизнью, которая тебя абсолютно не касается, ты здесь вообще не при чем.

Полагаю, один из ведущих актеров театра Евгений Кравцов, поставивший этот спектакль, простил актеров за откровенно гротескную игру в некоторых сценах, которой они, как мне показалось, выражали протест против откровенно беспомощной литературной основы.

Впрочем, нельзя сказать, что спектакль прошел, абсолютно ничего не оставив после себя. Было жаль потраченного времени и денег. В первую очередь, тех, которыми я финансирую луганские театры как налогоплательщик.

Луганский театрал