Действительно ли «санкции бездействуют»: как Кремль истощает собственную экономику для продолжения войны

На прошлой неделе Европейский Союз утвердил очередной 18-й пакет санкций против российской федерации. Высокая представительница ЕС по внешним отношениям и политике безопасности Кая Каллас назвала его «одним из самых жестких» на данный момент .

Но украинское общество спокойно восприняло эту важную новость. За почти 11 лет войны в нашей стране сформировалось достаточно ироническое отношение ко всем многочисленным пакетам санкций, как от США и ЕС. Да, будем откровенны — некоторые из них действительно носили довольно символический характер, особенно в первые годы войны после аннексии Крыма и в начале вторжения в Донбасс. А часть наших граждан действительно считает, что Россия настолько прочна в экономическом плане, что все эти санкции действуют на нее, как дробь на слона.

Но именно в этом году появились данные, что не все так хорошо в экономике страны-агрессора, как хочет выставить российская пропаганда. Санкции, эмбарго, ценовые потолки на энергоресурсы и изоляция от глобальных финансовых рынков постепенно, но уверенно размывают остатки финансовой устойчивости России. В ответ Кремль применяет политику тотальной милитаризации, переориентируя бюджет на войну, сокращая социальные программы, инвестиции и взрывая гражданскую инфраструктуру. Это создает внутренний конфликт между потребностью «величия» и жесткой экономической реальностью.

Санкционная ловушка: падение доходов от нефти и газа

Последний, 18-й пакет санкций ЕС, введенный в июле 2025 года, установил гибкий потолок цен на нефть из России – на 15% ниже среднемировой цены. По оценкам Freedom Finance Global, эта мера потенциально обойдется российскому бюджету в 1,5 трлн рублей ежегодно – около 18% от всех запланированных нефтегазовых доходов. В структуре федерального бюджета, где доля энергетических поступлений составляет до половины всех доходов, схожее падение является суровым ударом.

Фактически новые санкции ускоряют эрозию финансовой базы Кремля. Аналитик Владимир Чернов подчеркивает, что действие нового потолка создает «заметное давление на московскую экономику» – и это давление особенно ощутимо в момент, когда расходы на войну стремительно растут.

В мае 2025 года экспортные доходы России от продажи углеводородов за границу упали до самого низкого уровня с начала полномасштабной войны против Украины. По подсчетам аналитиков Центра исследования энергетики и чистого воздуха (CREA), по сравнению с маем 2024 экспортные поступления России от нефти, газа, нефтепродуктов и угля уменьшились на 19%, а по сравнению с периодом начала полномасштабной войны — почти вдвое.

Доходы от морского экспорта сырой нефти составили 176 млн евро в день - минус 8% до апреля и 22% в годовом исчислении. Хотя физические объемы поставок выросли на 4%, средняя цена сорта Urals опустилась до 57,3 долл. за баррель, что существенно снизило выручку.

Прокачка нефти по трубопроводам дала РФ еще 59 млн евро в день (минус 8%). Газовый экспорт в мае принес 101 млн евро в день, из которых 51 млн евро – трубопроводный газ, 40 млн – СПГ.

Дальше еще хуже. Государственные нефтегазовые доходы упадут в июле примерно на 37% по сравнению с тем же месяцем 2024 года до 680 миллиардов рублей (8,66 миллиарда долларов) из-за более дешевой нефти и более сильной национальной валюты.

Первоначально министерство финансов России планировало получить в этом году 10,94 трлн рублей от продажи нефти и газа, но из-за падения цен на нефть пересмотрело этот прогноз до 8,32 трлн рублей. В прошлом году доходы от продажи нефти и газа достигли 11,13 трлн. рублей. Доходы от продажи нефти и газа являются важнейшим источником наличных денег для Кремля, который составляет четверть всех поступлений в федеральный бюджет.

Бюджетный дефицит: переход в критическую фазу

За первые шесть месяцев 2025 года дефицит федерального бюджета России уже достиг 3,7 трлн рублей – это больше, чем за весь 2024 год и в шесть раз больше, чем в первой половине 2024-го. Учитывая текущую динамику, к концу года дефицит может превысить 6–7 трлн, что поставит Россию на границу между «рискованным» и «критическим» сценариями:

• Контролируемый сценарий: дефицит до 5 трлн рублей. Кремль может справиться благодаря резервам Фонда национального благосостояния (ФНБ) и сокращению инвестиций.

• Рискованный сценарий: дефицит 5-8 трлн. Предусматривает жесткую урезку социальных программ, высокую инфляцию и проблемы с ликвидностью.

• Критический сценарий: более 8 трлн – неизбежно сокращение военных расходов.

Именно последний сценарий и есть точка, где экономика начинает влиять на способность продолжать широкомасштабные боевые действия. А российское правительство будет вынуждено включить печатный станок, чтобы платить деньги бюджетникам и новым наемникам для обеспечения конвейера бесконечных мясных штурмов для "СВО".

Ликвидность и резервы: финансовый потолок

По состоянию на июль 2025 г. в резервном ФНБ осталось 4,13 трлн рублей. Одновременно банки России уже имеют дефицит ликвидности на уровне 1,25 трлн, что делает невозможным масштабное финансирование дефицита через облигации (ОФЗ). Активизируется и косвенная печать денег через эмиссию и выкуп долгов – механизм, угрожающий инфляционной спиралью.

Если США введут вторичные санкции против третьих стран, покупающих энергоресурсы у РФ (например, Индии или Китая), бюджет потеряет еще 2–3 трлн доходов – и дефицит может достигнуть 10 трлн. В этом случае даже милитаристские амбиции Кремля столкнутся с реальностью сокращения оборонных расходов.

Логистика, инфраструктура и упадок промышленности

Экономическая деградация России проявляется не только в цифрах бюджета. В первой половине 2025 г. производство грузовых вагонов сократилось на 15%. Наибольшее падение – в производстве крытых вагонов (-38%) и хопперов (-79%). Причина — резкое уменьшение грузоперевозок: только в 2025 году железнодорожная транспортировка сократилась на 7,6%, при этом перевозка металла — на 17%.

РЖД (Российские железные дороги) прямо говорят о «профиците вагонов» — на сети уже стоит более 400 000 пустых единиц. Это признак кризиса внутреннего рынка, обозначающий понижение промышленной активности. Аналогичные процессы происходят в автотранспорте: импорт новых грузовиков упал на 94% (май до мая), а 58% рост продаж китайских б/у машин свидетельствует о деградации транспортного парка.

Горьковский автозавод в августе 2025 будет работать в режиме четырехдневной рабочей недели в связи с падением рынка коммерческого транспорта. Все это – индикаторы системной стагнации.

Угольная отрасль – символ крушения

Более 50 угольных предприятий в России остановлены или на грани остановки. По данным минэнерго, убытки отрасли в 2024 году превысили 112 млрд. рублей. Больше всего пострадал Кузбасс – основной угольный регион страны, обеспечивающий 60% добычи. Проблема в том, что именно Кузбасс является социально чувствительным регионом с более чем 110 тыс. работников угольной отрасли Это подрывает стабильность регионов и вынуждает Кремль балансировать между экономической целесообразностью и страхом социальных взрывов.

Вместо послесловия

Понятно, что обещаниям президента США Дональда Трампа ввести через 50 дней вторичные санкции и обложить 100% пошлинами всех главных покупателей российской нефти веры мало. Но мы видим как «талантливо» пути за полгода президентства Трампа сумели подорвать потенциал потенциального глобального союза США и России. Хозяину Белого дома было достаточно от пути только одной уступки — согласия на перемирие на существующей линии столкновения. Но для главы Кремля — Украина стала настолько идеей-фикс, что даже перед угрозой потери такого потенциального союзника, как США, он не смог пойти на эту уступку. Так что через 50 дней, или через 100, но Трамп будет вынужден хоть частично вводить обещанные санкции, потому что в противном случае весь мир увидит, что «большой и ужасающий» Дональд очень похож на клоуна в красной шляпе. А на такой риск Трамп действительно не может пойти.

Кремль пока еще имеет ресурсы для продолжения войны – однако цена этого выбора все растет. Санкции последовательно уменьшают бюджетные поступления, а война требует растущих расходов. В ближайшие полтора года Россия достигнет предела, за которым придется либо сокращать военные расходы, либо рисковать финансовым коллапсом. В этом случае война на уничтожение может трансформироваться в войну на истощение – не только для Украины, но и для самой России.

Осуществлено при поддержке Ассоциации "Независимые региональные издатели Украины" и Amediastiftelsen в рамках реализации проекта Хаб поддержки региональных медиа. Мнения авторов не обязательно совпадают с официальной позицией партнеров.

Роман Лазоренко